Ольга Миклашевская - Люди под кожей [litres]

– В следующий раз пауком буду я!

– Тогда я Бэтменом!

Дарья склоняется над сыновьями. От нее пахнет корицей, в кармашке фартука примостилась деревянная ложка. Она будто сошла со страниц иллюстрированного издания для домохозяек: умная, красивая, образованная.

– А кем тогда буду я? – спрашивает она игриво.

– Джокером! – Артур.

– Суперменом! – Олег.

Денис присоединяется к семье за столом, кончиками длинных пальцев подхватывает несколько горячих блинов и четко выверенным движением кладет их себе на тарелку.

– Ну, тогда я буду просто папой, – вздыхает мужчина. – Каждому супергерою нужен папа, кем бы он ни был.

– Джокер не супергерой, пап, – устало объясняет один из близнецов. Какой – уже даже не имеет значения. Они оба – отлично воспитанные, достойные парнишки, которые со временем должны стать предметами родительской гордости.

– Тогда прошу прощения, молодые люди. – Он улыбается.

Это утро – последнее, когда все они вот так беззаботно завтракают все вместе на этой кухне.

В машине играет приятная музыка; что-то расслабляющее и мелодичное, но при этом ритмичное, задающее настроение на целый день. Пятидверный «Мини Купер» цвета морской волны Денис подарил Дарье в прошлом году взамен массивного внедорожника, который ей очень нравился, но с которым она с трудом справлялась. Этот автомобиль – маленький и элегантный – подходит ей гораздо больше, если машины вообще можно оценивать как женские аксессуары.

– Маруська заберет вас после школы, – распоряжается женщина, переключая передачи.

Ручная коробка – еще одна тонкая деталь в общем образе утонченной, но сильной барышни.

– А может, ты? – канючит Артур. – Мало того что Олег больше не ходит на карате, так нужно еще терпеть эту безответственную девчонку.

– Артур, перестань, – мягко, но уверенно обрезает Дарья. – Во-первых, Маруська – девушка, про нее нельзя так говорить. А во-вторых, она не безответственная. Она мечтательница.

– Из-за этой мечтательницы я в прошлый раз два часа сидел у охранника, потому что она забыла меня забрать.

– А кто такой безответственный, что забыл дома телефон?

– Ладно, твоя взяла. – Артур откидывается на спинку детского кресла, и кажется, что оно для него не пережиток прошлых лет, а самый настоящий трон наследного принца.

В их безобидных перепалках нет никаких подтекстов. Обычное будничное утро, которое не плохое и не хорошее – просто утро.

– А потом вы с ней сходите в парк, купите мороженого, – продолжает Дарья.

– Мы что, опять с ночевкой? – Разочарование в голосе второго брата, Артура, можно просто черпать ложками.

– Так, я что-то не поняла. – Дарье иногда нравится строить из себя сердитого генерала, но долго продержаться с серьезным выражением лица она не может: не такой характер. – Чем вам Маруська опять не угодила? Мы уже вроде решили, что в вашем трио она самая ответственная из всех безответственных.

– У нее все тело в татуировках, – встревает в разговор Олег. – Мам, я бы на твоем месте не доверял Маруське. Реально.

Бородатый мужчина на «Шевроле» нетерпеливо сигналит Дарье из соседнего ряда, и та быстро перестраивается, кидая раздраженному водителю извиняющуюся улыбку. Тот сразу перестает хмуриться и поднимает вверх правую ладонь: «Все в порядке».

У нее так всегда: стоит улыбнуться, извиниться, миленько прищурить глазки – и окружающие не могут сердиться. На такую, как Дарья, вообще сложно долго обижаться. Едва ли можно припомнить момент, когда они с Денисом ругались по-крупному. Споры если и были, то они всегда разрешались так, как это могут делать только два разумных взрослых.

– И что? По-моему, татуировки – это круто, – смеется Дарья в ответ. – Вам, мальчики, просто нужно узнать Маруську получше. Снаружи она кажется колючей, но внутри – это начинка самого сладкого в мире пирога.

– Фу, мам, не сравнивай людей с едой, – морщится Артур.

– Хорошо. Но все равно вам стоит присмотреться. Не бывает плохих людей…

– …бывают плохие обстоятельства, – хором заканчивают мальчишки знакомую фразу.

– А вот мне нравятся татуировки, – замечает Артур. – Можно мне такую же, как у Маруськи на левой руке? Желтую субмарину? Лешка в школе говорит: «Битлы» – это олдскульно.

Дарья в притворном ужасе качает головой и кидает косой взгляд через зеркало на заднее сиденье.

– Конечно. – Выдерживает паузу. – Когда вырастешь.

Сзади слышится вздох разочарования. Только в восемь лет можно так страдать из-за желтой субмарины на руке твоей странной няни.