Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Вернулась Маринья, села на пол, на подушки напротив мальчика:

– Ты попросил многого, но и предложил немало. Но ты должен понимать, что мы можем говорить только за себя, даже как Фьюиль. Нужно узнать, что скажут другие.

Он кивнул, зевнул и потянулся совсем как людское дитя. Улегся калачиком на подушках, натянул плед на голову и тут же заснул. Маринья накрыла его еще одним пледом, погасила светошары. Они с Джудо вышли из гостиной, переобулись, накинули плащи и отправились в конюшню, проведать единорожицу.

Та уже очнулась и теперь хрупала зимними яблоками, по одному выбирая их из корзины. Из соседних денников на нее любовно посматривали мерины, и Джудо им даже невольно посочувствовал: беднягам только и оставалось, что смотреть, на большее они были неспособны.

Почуяв паладина и инквизиторку, единорожица подняла голову и посмотрела на них. Выглядела она уже немножко лучше.

– Благодарю вас, внуки кровавых сидов, – сказала она на спеахе. Голос был звучный, глубокий и бархатистый. – Вы спасли меня от мучительной гибели и я обязана вам.

Джудо поднял руку ладонью к ней:

– Погоди пока говорить об обязательствах, Калаэр. Аодах рассказал нам, что с вами случилось, и попросил нашей помощи, обязавшись нам собой.

Горящие голубым пламенем глаза единорожицы широко распахнулись:

– Ах, наивный мальчик… Впрочем, что же ему еще оставалось делать, он потерял всё. Я рада, что ему попались вы – наслышана о вас, внуки кровавых сидов. Другие бы не были столь великодушны…

Маринья зашла в денник и очень осторожно стала ощупывать рубцы на лопатке единорожицы. Джудо принес еще охапку клеверного сена и положил в ясли. Калаэр втянула ноздрями запах клевера и ухватила черными губами клочок, прожевала, потом сказала:

– Я ем и пью в вашем мире. Он входит в мои жилы и привязывает к себе… и дает мне силы противостоять темным альвам в Фейриё. Вы дали вашей еды Аодаху?

Инквизиторка кивнула.

– Это хорошо. Он еще слишком юн, чтобы быть сильным здесь, но справится. Иначе бы не смог уйти от врагов. Я ведь не могла раздвинуть Завесу с этим железом в моем теле… – она выгнулась совсем не по-лошадиному и лизнула длинным черным языком рубец под лопаткой. Глаза ее сверкнули гневом:

– Но клянусь, Бруэх заплатят за это! Адарбакарра не простит им насилия надо мной!

Она топнула копытом, мотнула головой и тонко заржала. Этот звук прокатился по конюшне, вызвав у других лошадей тревогу, они тоже затопали и заржали.

– Завтра мы пойдем в Фейриё, – сказал Джудо. – К нашим предкам. Ты пойдешь с нами или пойдешь к своим?

Единорожица призадумалась, схрупала пару яблок, потом ответила:

– Сначала с вами. Хочу, чтобы князь кровавых первым узнал о наглости Бруэх и об их полукровках с холодным железом. Хорошо… И… – она вдруг явно засмущалась. – М-м, внук кровавой, ты не мог бы выпустить меня в сад? Мне нужно кое-что сделать, и я не хочу это делать здесь, напрасно тревожить этих несчастных калек, – она мотнула головой в сторону меринов.

Джудо неожиданно для себя покраснел, закрыл денники меринов и отодвинул засов на двери конюшни:

– Ты можешь выйти когда тебе захочется, только пределы сада не покидай, здесь ты под защитой Матери, и никто неблагой не пройдет сквозь Завесу на этой земле.

Калаэр кивнула, вышла из денника и медленно, неуверенно переступая и прихрамывая на левую переднюю ногу, покинула конюшню. Джудо налил меринам воды, добавил сена, овса и яблок в кормушки:

– Это она, хм, правильно. Представляю удивление Жолиана, если бы он нашел завтра здесь кучку радужного навоза.

Маринья хихикнула:

– Да уж, – она посерьезнела. – Пойдем, наверное, спать ляжем. Завтра нам в Фейриё… И, пожалуй, и правда сразу пойдем к нашим. Ох, чую, дедушка будет недоволен…

– Наверняка, – кивнул паладин. – Моя бабка так уж точно, а уж князь-то... Но в помощи мальчишке не откажут, и не только из-за обязательств, у них и самих немалый зуб на Бруэх. Однако как бы нам так пробраться в холмы Фьюиль, чтоб при том нас не застукали Бруэх по дороге? Места кровавых сидов далеко отсюда даже по меркам Фейриё…

– Надеюсь, что Калаэр к утру оправится достаточно, чтобы сплести для нас короткий путь, – вздохнула Маринья. – Но все равно надо быть готовыми ко всему. И выспаться… Вместе, – уточнила она, заметив, как блеснули глаза Джудо.

Наскоро помывшись, они поднялись на второй этаж и зашли в комнату Мариньи, где разделись догола и забрались под стеганые одеяла и пледы, обнялись, прижавшись друг к другу. Горячая ладонь Джудо скользнула вдоль спины Мариньи, ухватилась за ягодицу, легонько сжалась. Маринья обхватила его за плечи и повернулась на спину, не давая ему подняться, хоть он и попытался – привык, что обычно женщины ему попадаются намного меньше него. И он лег на нее, целуя ее губы, лицо и шею, чувствуя ее силу и желание острее, чем раньше. Ощущение слияния, которое он испытал с ней в самый первый раз тогда, в фейском саду, повторилось, и на этот раз он уловил и то, что их собственная сила кровавых сидов от этого удвоилась. Маринья не зря предложила провести ночь вместе перед походом в Фейриё.