Анна Гаврилова - Капкан [litres с оптимизированной обложкой]

– Ты…

– Собираюсь тебя поцеловать, – чуть слышно прошептал он.

Ещё миг, и меня обожгло. Очень горячие, очень сладкие губы, от касания которых словно в бездну бросило. Один удар сердца, и касание переросло в совершенно безумный, лишённый даже тени целомудрия поцелуй.

Нет, в лифтах так не целуются – только в постели, уже избавившись от одежды и плотно заперев дверь.

Его язык не ласкал и не дразнил – он проникал, глубоко и интимно. Сводил с ума, лишая последних крупиц разума и заставляя забыть обо всём. Пьянил, в то время как руки уверенно скользили по телу и тоже обжигали, сперва через ткань, а потом ладони Нейсона нырнули под футболку, и всё, я забыла, кто я и где я.

Даже своё имя вспомнить не могла. Спроси кто, как меня зовут, я бы замычала в ответ.

Мужские губы распаляли, дарили жажду и сладость. А руки ласкали так, что хотелось выгибаться и кричать. Они гладили и сжимали, исследовали каждый доступный сантиметр, прикасались к груди, скользя по кружеву лифчика и пытаясь под это кружево проникнуть. В конце концов кружево оказалось сдвинуто в сторону, но сделать что-либо я не могла.

Я понимала всё, но разум оказался бессилен. Причём бессилен настолько, что даже не противился происходящему – он сознавал и принимал всё как есть.

А я горела! Отвечала на пылкие поцелуи и даже не пыталась избежать слишком откровенных прикосновений. Хуже того – в какой-то момент мои руки тоже нырнули под его футболку, и…

Свет. Он вспыхнул резко, а лифт столь же резко пришел в движение. Нас снова потащило вверх, и теперь я всё-таки очнулась – вывернулась и отскочила к противоположной стене.

Дышала так, словно только что пробежала через финишную черту марафона, и Нейс дышал не лучше. Он был растрёпан, глаза напоминали омуты, а сам Нейс походил на хищного зверя, который вот-вот нападёт, но не для того, чтобы убить.

Всё это я отметила лишь краем сознания, а в остальном… опять накрыла паника. Я не видела себя со стороны, но понимала, что выгляжу не лучше, а лифт вот-вот приедет, распахнёт двери, и, если там наверху кто-то есть, нас моментально разоблачат.

Раньше, чем поняла, что делаю, принялась поправлять волосы и одежду – жалкая попытка скрыть произошедшее, но всё-таки. А когда лифт таки встал и открыл двери, вылетела из него пробкой и помчалась к себе.

Лишь очутившись в комнате и заперев дверь, поняла, что в коридоре, кажется, было пусто. То есть нас никто не видел. Или… Впрочем, нет – не видел. Ну пожалуйста, пусть это будет так!

Я обессиленно сползла по стенке, обняла себя руками и крепко зажмурилась – что же мы наделали?

А я? Почему не сопротивлялась? Зачем допустила такое?

И… как теперь смотреть в глаза Исте и Краму? А сам Нейсон? Как теперь смотреть на него?

Я чуть не взвыла! Но тут же заставила себя собраться и стиснула зубы. Это была ошибка. Просто ошибка. Минутная слабость двух ничего не понимающих людей. И это больше не повторится. Никогда. Никогда в жизни! Мы… просто ошиблись, и всё.

Для поездки в Чиртинс я надела новые джинсы и новую красивую футболку. Тщательно накрасилась и убила целый час на то, чтобы придать приличную форму волосам. Старалась не для приёмной семьи, конечно, и даже не для Драйста – мне хотелось быть красивой для Крама. Я чувствовала свою вину за инцидент с Нейсоном и пыталась загладить её… ну хоть как-нибудь.

С самим Нейсом мы за последние сутки виделись дважды, но лишь мельком. Причём я старательно притворялась, будто не замечаю, а он – наоборот. Нейсон смотрел настолько пристально, что чувствовала его взгляд кожей, и это дико злило. Но я старалась не думать. Просто не думать, и всё.

Зато из-за предстоящего прогула больше не заморачивалась, даже наоборот – теперь мне очень хотелось вырваться из стен университета. В назначенный час мы с Крамом встретились в главном холле и отправились на парковку, чтобы сесть в джип и покинуть территорию Тавор-Тин.

На выезде из города обзавелись двумя порциями кофе, и следующие два часа стали для меня этаким релаксом – охотник вёл машину, а я слушала радио и смотрела в окно.

Когда наконец проехали табличку с надписью «Чиртинс», расслабленность отступила, по коже волной прокатился холод. Просто вспомнилось, как покидала родное захолустье в последний раз. Да и предыдущий, самый первый отъезд ещё не успела забыть.

Стало жутковато. А ведь теперь я приехала ещё и с парнем, на красивой большой машине, которая стоит… наверное, как половина нашего дома.