Сергей Лукьяненко: Вечный дозор [демофрагмент]

— Ситуация понятна. Произошёл конфликт между Тёмным Иным шестого уровня, оборотнем Антоном Зуевым и бывшим Светлым Иным, ныне человеком Антоном Городецким. Конфликт произошёл на почве личной неприязни, зачинщиком выступил низший Иной Зуев. Защищаясь Городецкий нанёс удар перочинным ножиком, с нанесёнными на него рунами «Волчьей отравы», что вызвало быструю, хотя и мучительную смерть Зуева. Городецкий действовал в пределах самообороны, Дневной Дозор претензий не имеет.

— Но, шеф… — Маша сделала шаг вперёд. — Оборона с использованием незарегистрированного артефакта, согласно пункту девять параграфа восемь дуэльного уложения…

— Не имеет никакого отношения к данной ситуации, поскольку Городецкий — человек, — холодно сказал Завулон. — Люди, даже предназначенные лотерей в жертву низшим Иным, имеют право на оборону любыми способами. Это древнее и бесспорное правило.

Он ухмыльнулся и, понизив голос, добавил:

— Должны же у них быть хоть какие-то, пусть призрачные, шансы?

— Да, шеф… — Маша опустила голову.

Завулон ещё раз окинул взглядом моё жилище и с неожиданным сочувствием сказал:

— Антон, короткая жизнь ещё не означает, что надо уподобиться свинье и прожить её в хлеву. Я с удовольствием подарю тебе квартиру получше. И тоже с окнами на твой старый дом.

Ну надо же.

Дедушка и впрямь за меня переживает!

Я даже удержался от какой-нибудь язвительной реплики вслед Завулону.

Оба тёмных дозорных покинули мою квартиру вслед за своим шефом. Маша выглядела злой и проигравшей, очень уж ей хотелось доставить мне каких-нибудь неприятностей. А вот Павел Кротов глянул с симпатией и сочувствием, кивнул и даже почти решился руку протянуть на прощание, но потом посмотрел на Гесера и не стал.

Дверь за Тёмными захлопнулась и мы остались наедине с Гесером. Конечно, Тёмные могли бы вернуться через Сумрак, но только не при многослойной магической защите квартиры и не с Великим Иным на моей койке.

— Всё-таки Завулон балбес… — сварливо сказал Гесер.

— Он просто Тёмный и думает как Тёмный, — примирительно сказал я. — Для него история вполне убедительна.

— Завулон умеет думать как Тёмный, как Светлый и как серо-буро-малиновый в крапинку, — Гесер с кряхтением поднялся. — Если ты не против, Антон…

Я с удивлением наблюдал, как он достал из кармана своих мятых штанов курительную трубку.

Нет, меня удивило не то, что Пресветлый вдруг решил закурить. Он иногда баловался табаком. Меня смутило то, что в кармане места для трубки с длинным чубуком было маловато. К тому же она дымилась.

— Немножко против, — сказал я. — Мне тут ещё спать. А я нынче человек и немолодой. Мне здоровье надо беречь.

— Тебя не побеспокоит, — отмахнулся Гесер и неглубоко затянулся из трубки. Дым, действительно, исчезал в воздухе и никакого табачного запаха я не чувствовал. — Так что случилось на самом деле?

— Парень хотел мне помочь, — сказал я. — Предлагал укусить. Чтобы я стал оборотнем. Светлым.

Гесер посасывал трубку, глядя на меня. Потом сказал:

— Вот за что я люблю нашу молодёжь — это за доброту. А за что не люблю — так это за дурость. Ты ему объяснил, что сам Хена пробовал тебя обратить?

Я вспомнил, как огромный смилодон, в просторечии — «саблезубый тигр» подходит ко мне, рычит что-то, на его взгляд успокаивающее, и аккуратно прихватывает зубами плечо…

Как же ему было плохо. Куда хуже чем мне. Хена катался по каменному полу — всё это происходило в старинном особняке в Праге, где Инквизиция производила свои странные эксперименты, ревел, колотил и царапал морду лапами, пытался обратиться обратно в человека — и тут же перекидывался в зверя, блевал, отчаянно лизал пол, выл. Мне залечивала плечо суровая немолодая целительница, явно повидавшая всякого, но на Хену она поглядывала с истинным ужасом.

Потом Хена обернулся человеком и ушёл. Ничего не сказав.

Бедолагу Антона, скорее всего, укус бы убил.

— Дальше? — спросил Гесер.

— Я выпил глоток водки. Есть у меня такая привычка…

— Знаю.

— Парень выпил пива. Мы немного поговорили, я объяснил ему, что он мне не поможет и ушёл. Парень остался на остановке.

— Ты уверен, что уходя не вонзил ему нож в спину?

Я даже отвечать не стал, да Гесер и не ждал ответа. Он расхаживал с трубкой по комнате, став карикатурно похожим на товарища Сталина. Дымил напропалую и размышлял.

— Могу догадаться, почему ты ничего не сказал Тёмным, — решил Гесер. — Хвалю. Навык не теряешь. Но не могу понять, что это вообще было.