Алексей Баев - Цок [СИ]

Тридцатитонный истукан не позволял взмыть в стратосферу без усилий, поэтому самолёты, то и дело снующие туда-сюда, не давали расслабиться ни на минуту. Но, в конце концов, и они исчезли из поля зрения, оставив внизу расползающиеся клубки инверсионных следов.

Последние километры до вхождения в зону невесомости оказались самыми трудными. Похоже, теперь не только Предо мучился от постоянных, сводивших спину и руки судорог, но и юный здоровяк Иуру начал сдавать. Застонал.

— Парень, потерпи ещё чуток, — ободрил его Предо. Он и сам не понял, когда перешёл с напарником на «ты». — Минуту продержись. Может, две. Зато потом почти час отдыхаем.

Чернокрылый, услышав про минуту-две, приободрился. Потянул с удвоенной силой. И, наконец, вот она. Невесомость. Теперь можно было расслабиться, лишь изредка подталкивая прах серафима в нужном направлении.

— А ты ничего так. Крепыш, — улыбнулся напарнику Предо, переворачиваясь на спину. — Спортом занимаешься?

— Плавать люблю, — засмущался юноша. — И косатками кидаться.

Предо рассмеялся.

— А им не больно? — спросил он.

— Кому? Косаткам? — улыбнулся Иуру. — Нет, что вы. Я ж не в небо. Так, запускаю над волнами. В бреющий. Смеются…

— Кто смеётся? — не понял Предо.

— Как кто? Косатки, — удивился Иуру. — Вы не знали, что у китообразных высокий коэффициент умственного развития? Они почти как люди…

— Только штанов не носят, — перебив напарника, вновь засмеялся Предо. — Слышал, конечно. Просто не предполагал, что кому-то может понравиться, когда им начнут швыряться. Тебе, кстати, сколько лет, дружище?

— Немного. Восемьсот тридцать пять, — ответил чернокрылый. — Я уже на Земле явился.

— На Земле? — Предо, казалось, не поверил. — Но как это возможно? Насколько я знаю, Сверкающее Небытие имеет лишь один выход. В Высшие Сферы.

— А я не из Сверкающего, — ответил Иуру. — У нас на островах своё Небытие. Пепельное. Поэтому и предки в своё время там осели.

— Своё Небытие? — ещё больше изумился Предо.

— Это ж общеизвестный факт, — теперь удивился юноша. — Вы не знали?

— Откуда? — пожал плечами Предо. — Меня к вам никто не приглашал… Так значит поэтому у вас крылья чёрного цвета? А я-то голову ломал!

— Поэтому, — согласился Иуру. — Мы являемся прямо из чёрной дыры, которую Стена создала без единого лучика света… Но нам всё равно.

— Стена создала? Ого! Хотя… Кто ещё? Понимаю, — вздохнул хранитель. Помолчал. Потом предупредил: — Ты, парень, старайся дышать пореже. Кислорода тут нет. Это, конечно, для нас не смертельно, но потом голова здорово трещит и лик блекнет. Да! Чаще оглядывайся. Метеоритов полно.

— Хорошо, — кивнул островитянин и, посмотрев вверх, мечтательно произнёс: — Красиво здесь… Звёзды такие, что хоть в руки бери.

— Светопреломление другое, — объяснил Предо. — Атмосферы-то нет… Ты мне лучше вот что скажи, стоит нам встречаться с Ферериусом или нет? Машу-то как думаешь спасать?

— Я? — вновь изумился Иуру. — Надеялся, что вы сами придумаете. А я уж помогу, чем смогу…

— Да-а, парень… — задумчиво проговорил Предо. — Стратег из тебя так себе. Ладно, будем действовать по обстоятельствам… О, смотри вниз! Индия!

Даже с такой высоты ангел разглядел сквозь облака блестящую ниточку Ганга и сверкающий миллионами огней «бриллиант» Нового Дели.

— А вон Агра, — указал на небольшое скопление белых точек серебряный, вспомнив дела давно минувших дней. — Ох, весело там когда-то было. Не то, что сейчас… Никаких тебе самолётов, ни телескопов. Из обсерваторий одни стоунхенджи с аркаимами. Летай, сколько хочешь и где попало. Кайф!

Замолчали. Задумались. Каждый о своём.

— Мы и сейчас не особо маскируемся, — подал голос Иуру через, наверное, полчаса. — У нас на островах людей мало. А в океане кому мы нужны? Скучно… Знаете, Предо, я, наверное, туда не вернусь. Там, конечно, тепло. И духовной пищи навалом… Но натурально с ума сходишь. От безделья. Наверное, поэтому я с Полем и подружился. Это ж вы ему островок соорудили?

— Угу, — отозвался тот. — Он до смерти физической оболочки был моим подопечным. А нынче мы просто в приятельских отношениях. Неординарная личность… Я раньше думал, что необычно яркие цвета на его полотнах — это художественное преувеличение. Гипербола. Но потом залез к нему в душу и глянул на мир его же глазами. Вы не поверите, Иуру! Гоген действительно рисует то, что видит. Вовсе ничего не приукрашивает.

— Я знаю, — кивнул чернокрылый. — У нас и самих такое же мироощущение. Вот ваш любимый Петербург показался мне серым.