Дмитрий Осокин - Дракоши

— Ты знаешь, я как раз старалась не думать о принципах их размножения, но… Словом, не знаю, получилось ли у меня вовремя остановиться… - она виновато замолчала.

— Что же теперь делать? — жалобно спросила она после паузы.

Я только с прискорбием хмыкнул.

— Что же делать? — нервно переспросила она.

Тишина продолжалась.

— Слушай, слушай… А если вообразить СПЕЦИАЛЬНОГО УЖАСНОГО ДРАКОШЕЕДА?

Впрочем, недавно Игорёха Кубик подсказал мне ещё одну идею, а уж дурна она или хороша — будущее покажет.

Старлей Глинозёмов закончил чтение.

Ему было ясно, что в спам отправлять материал никак нельзя. Оставалось решить, какую степень тревожности проставить на документе, перед тем, как вновь отдавать его в разработку оперативникам отдела Психофизической защиты и Противодействия («чёрт, точно, наш профиль!»). На «Красную первую» информация не тянула. И вообще «красным» помечать не следовало: это означало сейчас, — ого, рабочий день-то час как закончился — тревожную побудку начальства питерского отделения НТС ФСО, как минимум. А его шеф, штабс-полуполковник Дорсаев был страшен, если его чрезмерно тревожили.

Дать оранжевую? Но первую, вторую или третью?

Но что-то ещё Андрея Глинозёмова тревожило в этом файле.

Он глянул на самую первую проверку информации, глаза зацепились за вывод: «несмотря на частично искусную, частично грубую маскировку под советские годы, и до некоторой степени даже литературную стилизацию под социалистический реализм в отрывках, прямо на касающихся профиля 13-ого отдела, рассказ создан приблизительно с девятого сентября по первое октября 1991 года».

Ага. Вот оно! Он тоже не причислял себя к когорте Резерфордов и вовсе неизвестных ему Рика Декарда и Унабомбера, — быстро пояндексил, тьфу ты, один выдуманный, а второй настоящий математик-террорист, сидит, болезный, пожизненное в цитадели добра за океаном, — но даты смущали. Так, а ещё, — когда у нас были пожары Кунсткамеры? — Так, самый крупный в 1747, похоже не то, чо надо, а вот и локальный, не внесенный в общеизвестную историю, седьмого июля 1717 года, от близко горящих торфяников, якобы, искры принесло…

Двадцать седьмое декабря 2019 года заканчивалось, когда Андрей Глиноземов выписал в столбик предполагаемые даты создания материала, стародавнего малого пожара, а так же даты событий, по которым проводилось расследование. Получилось страшновато:

07.07.1717,

09.09.1991,

01.10.1991,

10.01 2002, пропажа, сначала квалифицировавшееся, как бегство, семьи с детьми,

20.02.2002, исчезновения любвеобильного дьячка с его пассией,

21.12.2002 — случайное возгорание в прицерковном особняке, так же присоединенное, — теперь-то понятно почему! — к общему расследованию, так ничем и не завершившемуся.

С почти суеверным ужасом старлей Глинозёмов принялся выписывать подозрительные даты приближающегося года:

10.01.2020,

02.02.2020,

20.02.2020… - и если представить на таймере время 02–20 или 20–02..

30.03.2020.

и дальше еще много, вплоть до

21.12.2020!!

Ужас.

Выходило, эти дракоши осуществляют свои точечные удары в человеческий мир именно в такие вот, «симметричные» даты! И как защититься? Судя по обмолвке в рукописи насчет поджога Кунсткамеры, эти точенчные удары не такие уж «точечные»! «Скорей — вспомнилд умное выражение из учебки старлей Глинозёмов, — это что-то похожее на тактику малых групп!» — Правда, за годы работы спамщиком, значение этого термина позабылось, зато звучал он внушительно.

Менее симметричных, но все же страшноватых дат в грядущем году набиралось много.

Он нервно вытер со лба выступившую липкую влагу. «Ставить тревогу-красную?»

«Однако, что я разволновался? — попытался успокоится он, — двадцатый год не завтра же начнется, вечер и ночь погоды не сделают, а рассказ малоизвестен, да вообще никому не известен… кроме меня, а я вот возьму и не буду думать о размножении дракош этих, интересно, что у жены на ужин, и — ох, будет мне головомойка за опоздание! Опять мусорщиком обзывать будет! Но ничего, вот про дракош… НЕ расскажу!»

И он проставил относительно спокойный «второй оранжевый» уровень угрозы и срочности.

Это было в корне ошибочное решение.

+ + +

— Надо было ставить «красную вторую!» — устроил ему разнос штабс-полуполковник Дорсаев на следующее утро.

— Но почему, рассказ старый, был напечатан в какой-то газете, забыли его уже все! — попытался оправдаться старлей Глинозёмов.