Роман Савков - Не время для нежности [СИ]

Ночная империя уверенно развивалась, укрепляя в обществе положение Хозяина подворотен. Еще несколько лет и, если не допустит роковой ошибки, Выворотень сможет разговаривать со всем Разделенным миром от имени Сар-города. Без оглядки на духовников и городскую управу. А затем и ставить условия при решении важных вопросов.

Был, правда, еще Кариссай, давний партнер и соперник, но с ним, как говорила Мама, вопрос постепенно решался. Рано или поздно он должен превратиться в верного вассала Выворотня или скоропостижно исчезнуть, бесследно растворившись в ночи. Юстине было все равно, но иногда она ловила себя на мысли, что второй вариант ей нравится больше, чем первый. Полированный деревянный ящик, в который его упакуют, проклятому старикашке будет к лицу.

За время пока она отдыхала в тени подсохшего вяза, мимо не прошло ни единой живой души. На улицу сейчас никого из-под палки не выгонишь. Даже посыльные и мастеровые без крайней на то нужды старались не казать носа наружу. Выбирали работу на дому, куда не проникали губительные лучи дневного светила.

Только самые отчаянные и подневольные — вроде работяг, что сооружали на площади Просвещения виселицу, вынуждены были проводить день на солнцепеке.

Спустившись с холма, Юстина направилась к дому Лориани. Пешком. Она могла бы арендовать лошадь для прогулок или нанять паровую коляску — все связанные с работой расходы за пределами Чулушты, как и полный пансион в гостинице, оплачивала Мама; но предпочла пройти этот путь пешком. За время своего прошлого визита она не успела обстоятельно изучить город и сейчас восполняла упущенное.

Она не знала, зачем Выворотню понадобились услуги дочерей Тысячеглавой, но одно понимала абсолютно точно — случилось нечто из ряда вон. В прошлое появление в Сар-городе сестры провалили задание. Погибли все, и он не получил обещанное Мамой. Однако девушки честно старались исполнить долг и оттого к Хозяину подворотен не вернулось ни единого золотого.

Может, новое задание лишь предлог и он просто решил отыграться, поручив заведомо невыполнимое?

Через полчаса топтания булыжной мостовой девушка оказалась у деревянных окованных металлом по углам ворот. Даже встав на цыпочки, она не смогла бы дотянуться до верха, где начинался частокол из устремленных в небо железных пик.

Отстучала тяжелым кольцом о выщербленную древесину. Услышала грозное:

— Кого нелегкая принесла?!

— Открывай, у меня встреча назначена, — ничуть не смутившись ответила она.

— Предъяви приглашение хозяина.

Открылось узкое смотровое окно, и на Юстину уставился внимательный черный глаз обрамленный сетью глубоких морщин. Один. Другой был скрыт под матерчатой повязкой.

— Больно жарко у вас тут, чтобы ношу лишнюю с собой таскать, — сказала она. — Оповести о приходе Юстины Эбберг.

— Хозяину не до уличных попрошаек сейчас. Вечером приходи, если за наймом явился, да только что ты ему, малолетка, предложить можешь? Он к мальчикам равнодушен, — усмехнулся привратник. — Попытай счастья в одном из домов терпимости — они любят таких… с милыми личиками.

— С глазом не жаль расставаться было? А то ведь можно и второй невзначай потерять… — сказала Юстина, скептически осматривая забор. Там пики были установлены не так часто, как на воротах, но из прорех между ними выглядывала колючая проволока. Если взять разбег и опереться ногой вот сюда, а другой оттолкнуться от основания, то она могла бы попробовать перескочить преграду… Только заниматься руко и ногомашеством не входило в ее планы. Не для того Мама посылала избранную дочь, чтобы она свободно, средь бела дня, демонстрировала запретное искусство.

— Шел бы ты отсюда, парень, коль здоровье дорого, — посоветовали со стороны двора. — Пока я добр, да еще прошу по-хорошему… — голос одноглазого заметно почерствел. Попала в точку — задело его упоминание об уродстве. — Тебе, шалопай, два раза повторять надо? Бегаешь-то хорошо? А то моя свора изголодалась уже… — натужно рассмеялись из-за воротины.

Короткая прическа и привычка к мужским нарядам вновь сыграли с Юстиной злую шутку: ее нередко путали с молодыми парнями.

Быстро глянув по сторонам, не идет ли случайный прохожий, девушка склонила на бок голову:

— Жалкая ночная тварь, — сказала она беззлобно. — Да ты хуже двухвостки. Только и можешь, что из укрытия жалить, да ядом истекать.

— Хо-хо! Норовистый, как погляжу, — выдохнул привратник, искренне и немного удивленно — ничем его не проймешь… — Подался ближе. — Да я тебя лично на кусочки разделывать бу…