Андрей Васильев - Хранитель кладов [СИ litres]

– И большие деньги, – со значением продолжила его фразу Стелла.

– Само собой, – антиквар щелкнул пальцами, и Антон подал ему небольшой кейс, который достал из салона автомобиля. – Валерий, вот твоя доля. Я помню нашу беседу в кафе, но мне подумалось, что в данный момент ты и сам предпочтешь наличные. Сверху ты найдешь список предметов, из которых состоял клад, а также их рыночную стоимость. Если цифры вызовут сомнение, то за тобой остается право обратиться к другому эксперту за независимой оценкой. Но очень тебя прошу прежде позвонить мне и сказать, кто именно будет выступать в качестве этого эксперта. Как ты понимаешь, мы некоторым образом нарушаем закон…

– Не вижу в этом смысла, – перебил я его. – Не думаю, что в столице есть специалисты лучше вас. К тому же это, если можно так выразиться, семейное дело, зачем нам посторонние глаза и уши?

– Я рад, что не ошибся в тебе, – сказал старик, кладя мне руку на плечо. – И мне приятно сознавать, что у нас впереди долгое и взаимовыгодное партнерство.

Стелла тихонько фыркнула, но говорить при этом ничего не стала, промолчала. И правильно сделала.

– И все-таки, – я прислонил кейс к багажнику автомобиля и щелкнул замками, – Карл Августович, что насчет амулета? Я готов рассчитаться с вами прямо сейчас, вы, главное, цену назовите.

Ого. Мое новое призвание заиграло новыми оттенками, и все они были не серого цвета, а оранжево-красного, с изображением Николая Николаевича Муравьева-Амурского. Это только четверть? Впечатляет. Однако выгодно Карл Августович вложил перстень Борджиа, выгодно. Тут не тысячей процентов дохода попахивает, а куда более впечатляющей цифрой.

– Вот, мальчики, как надо дело делать, – заглянув мне через плечо, сообщила Антону и Виталию Воронецкая. – Учитесь!

Шлюндт захлопнул кейс, укоризненно глянул на меня, а после погрозил пальцем ведьме.

– Длинный язык хорош только для кошки, чтобы было удобнее себя вылизывать, – сообщил он ей. – А человеку следует помнить, что он может стать для него источником бед. Валерий, относительно амулета – он твой, я дарю его тебе. А теперь пройдем в банк, пора завершить наш расчет окончательно. Стелла Аркадьевна, будьте любезны, передайте ключик, что был вам доверен, нашему общему другу!

И снова я услышал голоса предметов еще до того, как массивный ящик был извлечен из ячейки.

– Он вернулся, – шелестели они, похоже, общаясь друг с другом. – Вернулся! Хранитель, мы хотим уйти, помоги нам это сделать!

Лязгнула крышка, после чего Карл Августович отошел в сторону, жестом давая мне понять, что теперь эти вещи мои.

– Хранитель, – в унисон тянули они, – ну же! Мы здесь, и мы желаем свободы! Отпусти нас туда, где наш дом, где наше место!

Интересно, а где их дом? Он вообще существует? Люди живут на Земле, а после смерти попадают… Ну… Если честно, не знаю я, куда они попадают. Думаю, Библия права и каждому будет воздано по вере его. Ну а атеистам вообще ничего не достанется, поскольку они ни во что не верят.

Но это-то не люди. Это вещи. Потому совершенно непонятно, куда их влечет. По факту сам предмет и есть дом?

Ладно, не суть. Пусть идут туда, куда захотят, главное, что часть дела сделана.

На этот раз никто не перехватывал мою руку, она накрыла браслет, и я ощутил, как под моими пальцами шевельнулась вещь, помнящая те времена, когда мир был относительно юн. Шевельнулась, уколола руку так, будто еле-еле ударила меня электричеством, и затихла навсегда. Но в моих ушах еще долго звучал торжествующий вопль ушедшей в никуда души предмета.

Наголовный обруч оказался куда учтивей, он успел шепнуть мне «спасибо», а мою щеку словно погладила нежная девичья ладонь.

«Очень интересно!» – прошептал антиквар, не сводивший с меня глаз.

Я ничего ему не ответил, протянув руку к последнему предмету – к тускло поблескивающему золотыми боками кольцу.

И в тот миг, как я его коснулся, стол, находящийся в небольшой кабинке, которую мы со Шлюндтом заняли для решения наших вопросов, вдруг стремительно приблизился ко мне, после в глаза брызнула чернота, а все звуки вокруг исчезли так, будто их никогда и не было.

И меня не было. По крайней мере именно так мне показалось на мгновение, ровно до той поры, пока я не открыл глаза и не увидел отблески света на высоком каменном потолке. Причем это был не бетон, а природный камень.

– Вставай, Хранитель кладов, – голос, который показался мне смутно знакомым, раздался совсем рядом. – Я знаю, ты меня слышишь.