Андрей Васильев - Хранитель кладов [СИ litres]

– Заманчиво, – потер я подбородок. – Да, относительно консультационных услуг. А если мне таковые понадобятся? Воронецкая ведь права, я в этих ваших хитросплетениях на самом деле ничего не понимаю пока. Я смогу обратиться к вам за справкой или помощью в случае чего? И дорого ли мне это обойдется?

– Все, чем я смогу помочь, сделаю, – деловито сообщил мне антиквар. – И совершенно безвозмездно. Ну, Валерий Анатольевич, принимаете мою дружбу?

И антиквар протянул мне руку.

То «мы можем», то «мою дружбу». Не «нашу», а «мою». Ему бы определиться уже, он с коллективом или сам по себе? Да и мне пора тем же заняться. Ну да, так-то все выглядит ох как заманчиво, вот только народную мудрость про сыр и мышеловку пока никто не отменял. Опять же, кто знает, что меня ждет дальше? Может, у дома на лавочке сидит кто-то третий, который откроет мне глаза на первых двух. А почему нет? Запросто.

Хотя этот старикан, скорее всего, не врет. Точнее, он умело подает ту правду, которая ему выгодна. Не думаю, что за моей головой прямо охота начнется, это все искусственное нагнетание атмосферы для пущей сговорчивости. Но что кто-то особо жадный отыщется и, что хуже, меня отыщет – это наверняка. Тот же дядя Фома про это предупреждал. Вот только данный нюанс не такой уж глобальный повод для того, чтобы кинуться за защитой к незнакомому человеку, который слишком быстро решил назваться моим другом.

Но рука – вот она, висит в воздухе, и мне надо решить, что делать. Пожать ее или нет?

И вот тут мне на помощь пришла коварная напарница. Если точнее, взвыл смартфон, сообщая о том, что мне звонит госпожа Воронецкая. Я еще вчера на ее номер мелодию «Мельницы» поставил, разумеется, трек под названием «Ведьма». А какие тут еще варианты могут быть?

– Секунду, – приложив руку к груди, сказал я антиквару, отметив при этом недовольство, тенью скользнувшее по его лицу. – Сейчас отвечу – и продолжим нашу беседу.

– Разумеется, – кивнул тот и подцепил со стола кружку с пивом.

– Валера, скажи мне, что ты не наделал глупостей! – потребовала Воронецкая, чуть не оглушив меня. – Скажи, что ты не заключил сделку с этим старым хрычом! Сволочь такая, как он меня ловко обыграл!

– Однако, – хмыкнул Карл Августович, прекрасно разобравший ее слова. Еще бы, Стелла так орала, что ее, скорее всего, даже в здании МИД РФ слышно было. – Экая мерзавка!

– Во-первых, говори потише, – попросил я ее. – Во-вторых, это мое дело, с кем и о чем я договариваюсь. Ты забыла, о чем мы вели речь час назад? Мы вместе, но… Вспоминай, вспоминай!

– Швецов, поверь, ты совершаешь ошибку! – горячо произнесла Стелла. – Ну, блин, козел!

– Пошла ты знаешь куда! – уже непритворно разозлился я. – Тоже мне, королева ведьм! Видел я тебя знаешь где? В кинофильме «Вий»! В смысле в гробу в белых тряпках!

– Да я не тебе, меня один идиот подрезал, – пояснила девушка, понизив голос. – Валер, хорошо, пусть будет так, но ничего не обещай ему до моего приезда. Не пали наш шанс, может быть единственный. Просто ничего не делай. Пожалуйста! И еще, вы где находитесь? Что на «Парке» – не сомневаюсь, но где точно?

– Кафе «Гамбринус», – помолчав, все же ответил я.

– Отлично, – взвизгнула ведьма. – Уже на подъезде!

– Поспеши, – посоветовал я ей и отключил телефон.

– Не самая плохая шутка, – одобрил Карл Августович. – Та, что про Вия. Иронично и с подтекстом. Хотя я бы сказал: «Ты там в гробу лежала». Кстати, Валерий, если она вам на самом деле мешает…

– Она хитрюшка, но с ней интересно, – понял, что если я скажу «да», то он на самом деле может навредить Стелле, и очень сильно. Потом, возможно, я о данном решении пожалею, но пока она мне нужна. – И еще я не хочу начинать наши дружеские отношения с подобных акций. Я, знаете ли, очень и очень мирный человек.

– Да-да, наслышан, – покивал старик. – В юности, правда, пошаливали, но кто из нас в нежном возрасте не проказничает?

– На то она и юность, – в тон ему произнес я, давая понять, что оценил его осведомленность. Вот теперь мне очень захотелось узнать, кто именно скрывается за словами «круги, к которым я близок», и не носят ли люди из данного круга на плечах погоны с большими звездами. Просто следы моей юношеской ошибки, по заверениям отца, были безвозвратно уничтожены. Ошибся он, не до конца процесс утилизации довели. – Как там у Теннесси Уильямса? «Сладкоголосая птица юности».

– Удивлен, – изобразил подобие аплодисментов антиквар. – Нынешняя молодежь, как мне казалось, не слишком интересуется наследием прошлого, предпочитая жить в дне сегодняшнем. Рад, рад.