Юрий Уленгов - Тени безумия

Я недолюбливаю Высших, но принимаю их, как данность. Я практически не видел мира без них, для меня они существовали всегда, всегда были рядом с людьми… Высшие были разными. Кто-то — как мой товарищ Поллак, считающий людей равными, кто-то — как Искариэль Эйренор, ненавидевший всех, кроме самих Высших, чей предок, известный под именем Проклятый-и-Забытый, начал войну с цивилизацией нормов, приведшую к тому, что остатки магов отправились искать новый дом… Да, Высшие высокомерны и чванливы, но это не значит, что я могу спокойно стоять и смотреть, как убивают одного из них. В конце концов, среди людей тоже откровенные гниды встречаются.

Прекрасно понимая, что, если вмешаюсь, встречи с полицией не избежать, я попытался вспомнить, нет ли у меня при себе чего-либо запрещенного? Вроде бы нет. Ради разнообразия, я сегодня не собирался воевать с подземными тварями или срывать ритуал древних магов, так что и в машине было чисто, и на теле никакой «запрещенки» не было, и даже моя «Анаконда» была заряжена обыкновенными патронами. Самыми обычными «Магнум.44», пули которых, с небольшого расстояния, гарантированно пробивают минимум четыре ряда дюймовых досок. Самое то для невменяемого орка.

Потянув револьвер из кобуры, я шагнул вперед.

— Эй ты, дубина серокожая! А ну брось его! — палить в Высшего без предупреждения было чревато последствиями, хлопот потом не оберешься. А вот если я сначала честно скажу ему, что разворочу его тупую башку, если он не прекратит безобразничать, и это будет запечатлено многочисленными камерами зевак, проблем сразу станет меньше.

— Ты слышишь меня, придурок? Отпусти его, иначе буду стрелять!

Странно, но орк послушался. Вот только, к моему глубокому сожалению, совсем не потому, что решил внять предупреждениям. Сыто рыгнув, он отбросил лепрекона в сторону. Даже со своего места я слышал, как череп ударился об асфальт. Живое тело так падать не может.

Я перехватил револьвер обеими руками и принял позу для стрельбы, однако ни я сам, ни моя пушка, орка не заинтересовали от слова «совсем». Он снова впал в эту свою странную прострацию, уставившись пустыми глазами в никуда.

Вдали раздался вой сирен. Мне уже, было, показалось, что мы спокойно сможем дождаться полицию, которую кто-то все же вызвал, и которая сможет исполнить свою работу самостоятельно, как вдруг орк оживился снова.

На пороге заправки стояла… Хм, как назвать самку лепрекона? Никогда не задумывался, стараясь по минимуму пересекаться с этим хитрожопым народцем. Лепрекониха? Пусть будет так. В таких же смешных ботинках и гетрах, только вместо рубахи, жилетки и шляпки — платье в оборочку и забавный чепчик. Лепрекониха явно имела некое родство с владельцем заправки, ну, или просто первый раз видела, как кого-то жестоко убивают. Ее глаза расширились, став похожими на блюдца, а кожа стала мраморно-белой. Рот открыт в немом крике, и, в целом, вся барышня находилась в полустолбнячном состоянии. Чего нельзя было сказать об орке.

Завидев лепрекониху, он взбодрился, издал то самое урчание, и весьма бодро рванул вперед. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произойдет дальше. Я резко развернулся, убедился, что на линии огня никто не маячит, и дважды выстрелил ему в спину.

«Анаконда» привычно лягнулась отдачей, звук выстрела ударил по ушам, а орк, получивший дополнительное ускорение в виде двух тринадцатиграммовых пуль, разогнанных почти до полутысячи ярдов в секунду, споткнулся, и со всего маха распластался на асфальте, в кровь сдирая морду и выставленные вперед ладони. Я опустил револьвер и медленно выдохнул. Ну, все. Влез. Теперь проблем не оберешься.

Я уже начал засовывать револьвер в кобуру, когда кто-то вскрикнул. Резко обернувшись, я не поверил своим глазам: орк поднимался на ноги. Да как так-то?

Снова достав револьвер, я медленно пошел вперед, держа серокожего на прицеле. Отсюда хорошо было видно входные отверстия в спине здоровяка, и я точно мог сказать, что каждое из таких ранений должно было стать смертельным. Должно было, но не стало. Орк замедлился, шел, покачиваясь, но шел, вновь уставившись на так и не догадавшуюся сбежать, лепрекониху.

Сирены выли совсем близко, но уже было понятно, что заканчивать это придется мне. Копы не успевали. Выругавшись, я вскинул револьвер, и потянул спуск.

Я сидел, опершись о капот машины, и курил. «Розовый нектар», хвала Высшим, не бензин, и против курения на заправке никто не протестовал. Хотя и протестовать было некому. Кучка оставшихся зевак старалась держаться подальше и от меня, и от тела орка, а прибывшие копы… Черт, это совсем ни в какие ворота не лезло, если честно.