Маша Могильнер - Форменное безобразие. Часть 1 [СИ]

— Молодец, — я медленно сползала по стенке, — ударил девушку. Да, ты герой.

— Запомни, — он рывком поставил меня на ноги, — здесь нет девушек, нет парней. Есть только сотрудники. Все, точка. Нам пора ехать, — кинул он мне, — и не надо заливать чужую квартиру своей кровью.

Аргумент был весомый, поэтому я вышла в подъезд и начала медленно спускаться по лестничной площадке, обдумывая, сообщать ли Льву Борисовичу, что я ухожу, или он сам догадается, когда я не выйду на работу.

Гарик ждал меня внизу, сидя в машине.

— Ты где ходишь? — Как же один человек может достать за один день.

Посчитав вопрос риторическим, я промолчала и направилась на поиски ближайшей станции метро, надеясь обнаружить по дороге аптечный киоск и привести себя в относительный порядок.

— Ты куда пошла? — донеслось до меня. — Нам нужно вернуться в офис, вернуть снаряжение, доложить о проделанной работе.

— Да идите вы с этой работой, — я пыталась остановить кровь из рассеченной губы.

— Умница девочка, ты все поняла. Уходишь, да? Иди, иди. Давай, давай. Вперед. Иди домой. Только не забудь ледик приложить, а то губку-то разнесет.

— Откуда в одном человеке столько злости? — подумала я, и поняла чего именно Гарик добивался. Этот подонок хотел, чтобы я оставила работу. И первый раз в жизни я решила сделать что-то кому-то назло. Я всегда понимала, как это глупо. Но сейчас я решила, что пока меня не выгонят, сама я не уйду. Не могла же я отказать себе в сомнительном удовольствии попортить Гарику жизнь. Правда, пока у него это получалось лучше. Портить жизнь мне, я имею в виду.

— Не, а оис, — речь была неразборчивой. Говорить было больно.

— Что?

— В офис я, ты еще и глуховат? — с взаимной вежливостью на сегодня было покончено. Окончательно.

— Так, куда ты идешь? Быстро в машину.

— Я на метро лучше, мне так больше нравится. У меня даже проездной есть, — сарказм из меня бил ключом.

— Так, быстро в машину, — Гарик вылез из кабины, придерживая одной рукой дверцу, другой вынимая пачку сигарет.

— Какой у тебя недоброжелательный тон, Гарик, — я медленно подходила к нему, — очень недоброжелательный. А я с такими дядями в машинах не езжу.

Мы оказались лицом к лицу.

— Я сказал. Быстро. Садись. В машину, — он говорил очень тихо, но казалось, что каждое слова выходило из-под хлыста.

Окровавленной рукой я залезла к нему в сигаретную пачку, вытащила сигарету и прикурила от зажигалки, которая лежала в той же пачке. Глубоко затянулась.

— Игорь, а колесо от троллейбуса тебе не надо?

Вы не поверите, но он не нашел, что ответить. Поэтому, повернувшись, я заковыляла к метро, думая, что если в первый день работы я дважды употребила не свойственную для себя лексику, то, скорее всего, к концу недели я буду материться как сапожник.

По пути я вспомнила, что у меня в рюкзаке была аптечка. В ней было даже зеркальце, так что я постаралась привести себя в порядок, и пошла к метро.

Видимо, мой вид был настолько странным, что даже обычно ко всему равнодушные пассажиры московского метрополитена смотрели на меня исподволь, прикидывая, насколько я опасна.

Я же, не обращая внимания на косые взгляды, рассуждала, как буду жить дальше.

По-видимому, ближайшую неделю хреново. Если конечно выживу. И если этот хорек Игорек будет и дальше распускать руки, то мне придется очень долго работать не только на лекарства, но и на пластическую хирургию.

Вообще-то я отвыкла от подобных ударов. Ну, конечно, когда я ходила на тренировки, были спарринги. Стиль, которым я занималась, предполагал полный контакт без всякой защиты. И в спаррингах я часто стояла с парнями, причем с ними стоять мне нравилось гораздо больше. Они все-таки щадили меня, в отличие от девчонок, которым перевести учебный спарринг в полноконтактный бой было раз плюнуть, и рубились они ой-ой. Их кровь не останавливала. Почему-то ударить девочку для меня было гораздо сложнее, чем вмазать парню. Они все-таки побольше. Да и ответ обычно был менее болезненный.

Но то были тренировки, ну, пусть даже соревнования.

Но чтобы так, просто, ни с того не с сего взять и влепить?! Такого со мной еще не было. Интересная, как я посмотрю, у меня работа. А как все хорошо начиналось.

После того как я закончила учебу в университете, мне повезло, и я выиграла грант, позволивший мне, последующие два года провести, путешествуя по Америке и Европе, посещая лучшие библиотеки. Потом я поняла, что соскучилась и вернулась домой. Но жизнь на чужбине, окончательно отвратила меня от города, в котором я выросла и училась, поэтому, скрепив сердце, я перебралась в Москву, которую честно сказать никогда не любила за ее многолюдность и еще несколько десятков качеств, не вписывавшихся в мою идеальную картину мира. Почти перед отъездом, меня нашел мой преподаватель по религиоведению, с которым у меня всегда были отличные отношения. Он спросил, есть ли у меня работа, и предложил обратиться к его товарищу, который просил рекомендовать ему таких студентов как я.