Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

Он согнулся пополам. Боль пронзила его насквозь. Его спина, его грудь. Для этого не было никаких причин, кроме…

Эмма.

Он обернулся.

Все это происходило снова.

Эмма каким-то образом оказалась на земле, передняя часть ее одежды была мокрой от крови. Зара склонилась над ней-казалось, они боролись. Джулиан уже бежал, преодолевая боль, каждый шаг-миля, каждый вздох-час. Все, что имело значение, только бы добраться до Эммы.

Подойдя ближе, он увидел, что Зара присела рядом с Эммой, пытаясь вырвать Кортану из ее покрытой красными полосами руки, но хватка Эммы была слишком сильной. Ее горло и волосы были мокрыми от крови, но пальцы на рукояти Кортаны были непреклонны.

Зара подняла глаза и увидела Джулиана. Должно быть, он выглядел как смерть в человеческом обличье, потому что она вскочила на ноги и побежала, исчезая в толпе.

Похоже, никто еще не заметил, что произошло. В груди Джулиана нарастал вой. Он опустился на колени рядом с Эммой и поднял ее на руки.

Она обмякла в его объятиях, такая же тяжелая, как Ливви. То, как люди чувствуют себя отяжелевшими, когда перестают держать себя в руках. Он прижал Эмму к себе, и ее голова упала ему на грудь.

Трава вокруг них была мокрой. Там было так много крови.

Все это происходило снова.

— Ливви, Ливви, моя Ливви — прошептал он, прижимая ее к себе и лихорадочно убирая с лица мокрые от крови волосы. Там было так много крови. Он был покрыт ею в считанные секунды; она пропитала одежду Ливви, даже ее туфли промокли насквозь. — Ливия. Его руки дрожали; он нащупал свое стило и приложил его к ее руке.

Его меч упал. Его стило было в руке; иратце было мышечной памятью, его тело действовало даже без способности его ума понять, что происходит.

Эмма открыла глаза. Сердце Джулиана дрогнуло. Сработало ли это? Может быть, это сработало. Ливви даже не взглянула на него. Она была мертва, когда он поднял ее с помоста.

Эмма пристально посмотрела на него. Ее темно-карие глаза ласково смотрели на него.

— Все в порядке, — прошептала она.

Он потянулся, чтобы нарисовать еще одно иратце. Первое исчезло без следа. — Помоги мне, — прохрипел он. — Эмма, мы должны использовать ее. Связь парабатаев. Мы можем исцелить тебя.

— Нет, — ответила она. Она потянулась вверх, чтобы прикоснуться к его щеке. Он чувствовал ее кровь на своей коже. Она все еще была теплой, все еще дышала в его объятиях. — Я лучше умру вот так, чем буду разлучена с тобой навсегда.

— Пожалуйста, не оставляй меня, Эмма, — сказал Джулиан. — Его голос сорвался. — Пожалуйста, не оставляй меня в этом мире без тебя.

Ей удалось улыбнуться ему.

— Ты был лучшей частью моей жизни, — сказала она.

Ее рука безвольно упала на колени, глаза закрылись.

Теперь сквозь толпу Джулиан видел бегущих к ним людей. Казалось, они двигались медленно, как во сне. Хелен, зовущая его по имени; Марк, отчаянно бегущий; Кристина рядом с ним, зовущая Эмму — но никто из них не успеет добраться до него вовремя, и, кроме того, они ничего не смогут сделать.

Он схватил Эмму за руку и крепко сжал ее, так крепко, что почувствовал, как хрустнули под его ладонью маленькие косточки. Эмма. Эмма, вернись. Эмма, мы можем это сделать. Мы расплавили камень. Ты спасла мне жизнь. Мы можем сделать все, что угодно.

Он глубоко погрузился в воспоминания: Эмма на пляже, смотрит на него через плечо, смеется. Эмма вцепилась в железную перекладину колеса обозрения в Пасифик-парке. Эмма протянула ему букет вялых полевых цветов, сорванных в день похорон его матери. Он обнимал Эмму, когда они ехали на мотоцикле через Туле. Эмма в своем бледном платье в полночном театре. Эмма лежала перед камином в коттедже Малкольма.

Эмма.

Ее глаза распахнулись. Они были полны пламени, золотого, бронзового и медного. Ее губы шевельнулись. — Я помню, — сказала она.

Ее голос звучал отдаленно, почти нечеловечески, как звон колокольчика. Что-то глубоко внутри Джулиана похолодело от страха и ликования.

— Может, мне остановиться? — сказал он.

— Нет. — Эмма начала улыбаться. Теперь ее глаза горели огнем. — Давай сожжем все.

Он обнял ее, парабатайская связь горела между ними, мерцая золотом и белизной. Кончики ее волос начали гореть, как и кончики его пальцев. Не было ни тепла, ни боли. Только огонь. Он поднялся, чтобы поглотить их огненным каскадом.

* * *

Диего бросил Зару в конфигурацию Малахи. Там было довольно много других членов Когорты, и она пошатнулась, едва не споткнувшись в попытке избежать столкновения с ними. Большинство из них смотрели на нее с глубокой неприязнью. Диего и представить себе не мог, что дочь Горация сейчас пользуется такой популярностью.