Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

Хотя Кирану понравился мед. Он слизнул немного с пальцев и начал чистить яблоко маленьким острым ножом.

— Guácala. — Засмеялась Кристина. — Они же грязные! Вымой руки после того, как облизал их.

— Мы никогда не мыли руки в Охоте, — сказал Киран, облизывая мёд с пальца так, что Кристина ощутила трепет у себя в животе.

— Это правда. Мы этого не делали, — согласился Марк, разрезая пончик пополам и создавая при этом еще одно облако сахарной пудры.

— Это потому, что вы жили, как дикари, — сказал Кристина. — Иди помой руки! — Она подтолкнула Кирана к раковине, чьи краны все еще смущали его, и подошла к Марку, чтобы стряхнуть сахар с его рубашки.

Повернувшись, он улыбнуться ей, и ее желудок снова совершил переворот. Чувствуя себя очень странно, она оставила Марка и вернулась к нарезке сыра на маленькие кубики в то время, как Киран и Марк тщетно спорили по поводу того отвратительно ли есть сахар прямо из коробки.

Было что-то приятное и спокойное в том, что она находилась рядом с ними обоими. Что-то, что она не чувствовала с тех пор, как ушла из дома. Это было странно, потому что ни в Марке, ни в Киране не было ничего необычного и не было ничего нормального в том, как она относилась к ним обоим.

На самом деле она почти не видела их с тех пор, как они вернулись из Страны Фейри. Она все время проводила в комнате Эммы, беспокоясь, что Эмма проснется, а ее там не будет. Она спала на матрасе рядом с кроватью, несмотря на то, что спала она совсем мало. Эмма беспокойно спала и днем, и ночью, снова и снова выкрикивая имена Ливви, Дрю, Тая и Марка, своих родителей, но чаще всего Джулиана.

Существовала еще одна причина, по которой Кристина хотела быть в комнате с Эммой, в которой она никому не признавалась. В своем бессознательном состоянии Эмма звала Джулиана, говорила, что она любит его, и звала чтобы он пришел и обнял ее. Любое из этих утверждений могло быть списано на любовь, которая ощущается между парабатаями… но, опять же, не факт. Как хранительница тайны Эммы и Джулиана, Кристина чувствовала, что обязана ради их обоих защищать бессознательные откровения Эммы.

Она знала, что Марк чувствовал то же самое: он был с Джулианом, хотя и сообщил ей, что Джулиан кричал гораздо меньше. Это была одна из тех немногих вещей, которые Марк сказал ей с тех пор, как они вернулись из Страны Фейри. Она сознательно избегала и Марка, и Кирана: Диего и Джейми все еще были в тюрьме, Консул находился под домашним арестом, Дирборны все еще были у власти, а Эмма и Джулиан — без сознания; она была слишком измотана, чтобы в данный момент разбираться с беспорядком в ее любовной жизни. До этого момента она даже не осознавала сколько всего она упустила.

— Привет! — Сказал Тавви, прибежавший на кухню. Последние несколько дней, пока Джулиан болел, он был подавлен, но он быстро поправился с завидной детской непосредственностью. — Я должен отнести бутерброды, — добавил он с видом человека, которому было поручено очень важное задание.

Марк отдал ему тарелку с пончиками, а вторую дал Кирану, который повел Тавви из комнаты, с видом человека, который уже привык к окружавшей его большой семье.

— Как бы я хотела, чтобы у меня сейчас был фотоаппарат, — сказала Кристина после того, как они ушли. — Фотография надменного принца Фейри, несущего тарелку с ужасными бутербродами с пончиками, была бы вполне стоящим сувениром.

— Мои бутерброды не ужасны. — Марк слегка откинулся на кухонную стойку. В синих джинсах и в футболке он выглядел совершенно по-человечески, если не обращать внимания на его заостренные уши. — Ты действительно беспокоишься о нем, не так ли?

— О Киране? — Кристина почувствовала, что ее пульс учащается из-за нервов и близости к Марку. На протяжении нескольких дней они говорили лишь о поверхностных вещах. Их близость и обсуждение настоящих чувств заставляло ее сердце биться чаще.

— Да. Я… я имею в виду, что ты ведь это знаешь, не так ли? — Она почувствовала, что краснеет. — Ты видел, как мы целовались.

— Я видел, — сказал Марк. — Я не знал, что это значит для тебя или же для Кирана. — Он выглядел задумчивым. — Фейри легко увлечься. Я хотел заверить тебя в том, что я не злился и не ревновал. И это действительно так, Кристина.

— Хорошо, — неловко сказала она. — Спасибо.

Но что же значит тот факт, что он не разозлился и не ревновал? Если бы то, что случилось с ней и Кираном в Стране Фейри, произошло среди Сумеречных Охотников, то она бы сочла это как объяснение в любви. И беспокоилась бы о том, что Марк расстроился. Но это не произошло, так ведь? Для Кирана же это могло означать что-то не более рукопожатия.