Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

– Мама! – завопила девчонка-охотница, отползая в сторону.

Секунду спустя она развернулась на спину и вытянула руку с пистолетом, но два выстрела, сделанные в гигантскую сольпугу, не принесли никакого результата. Пожирательница лишь сделала выпад в сторону тролл киллера и быстро умчалась. Её целью было иное, и она достигла этого, размазывая одной из лап цветок по бетону, и возвращая склад во мрак. На полу остались лишь тлеющие тусклыми угольками лепестки.

– Сука! – выругался тролл киллер, а потом цыкнул на бурчащую охотницу и молодого мага, который шумно засопел.

Все разом замолчали. Снот тоже затих, поёжившись. Ведь пожирательница могла прийти по его душу, как к предателю. Каждый шорох в темноте пробирал до мурашек.

– Покажись, тварь! – закричал тролл киллер. – Гляну на тебя, перед тем, как сдохнешь.

Темнота ответила нестерпимым визгом, источник которого перемещался из стороны в сторону, а потом всё резко стихло. Тлеющие лепестки отразились на стали, и было заметно, что тролл киллер взмахнул мечом, отбивая удар длинной лапы.

– Ты думаешь, что тьма твой дом? Ты думаешь, она тебя спасёт? Я слышу каждый твой шаг.

Снот вспомнил имя киллера – Ярополк. Тот помог встать девушке-охотнице и снова сделал взмах клинком, но ничего не настиг. На этот раз Сальпа-пожирательница не пряталась, и когти на её лапах царапали бетон, а недовольный скрежет, заменявший ей сейчас голос, был похож на зловещий шёпот.

А ещё за стенами склада слышались шумы.

– Ты думаешь, что ты умнее? Ты просто тупая страховидла.

Ярополк, шаркая через раз ногами, направился к середине склада. Он держал клинок перед собой так, что остриё почти касалось пола. Снот был смутно знаком с боевыми приёмами и в старой доброй Англии эта стойка называлась «глупец» и призвана она выманить врага обманчивой беспечностью. Как она называлась у рашей, он не знал, но меч – всегда меч.

Сальпа прыгнула с какого-то стеллажа, намереваясь достать наглеца, но напоролась на быстро подставленный клинок, скользнувший по изогнутым жвалам, не уступающим по длине этому клинку, а следом ей в морду грохотнул выстрел. Хотя это не сильно помогло, лишь разозлило пожирательницу. Восемь чёрных глаз, словно вырезанных из обсидиана, блеснули в свете тусклого огонька, и убийца исчезла во мраке, продолжив свой танец смерти.

А склад наполнялся шорохом, топотом и шёпотом. Что-то падало, что-то скреблось, что-то стонало и урчало. Было заметно, как к лепестку протянулась тонкая длинная лапка, которая ухватила его и поднесла к сморщенной, почти обезьяньей мордочке. Создание понюхало лепесток и брезгливо отбросило догорать на бетоне.

Громыхнуло, и жестяная крыша склада застонала под огромным весом непонятного создания. И гоблина сильно затрясло от страха. Он был везунчиком. Но сейчас его чутьё не подсказывало ровным счётом ничего. Лишь мрак, гомон и твари.

Казалось бы, почему маг не сотворил колдовской фонарь, но если волшебный цветок погрузил во тьму целый город, то пробиться со светом через его мощь может только очень сильный чародей.

– Ты думаешь, ты победишь? Ты ошибаешься! – подложил Ярополк, на мгновение застыв, а потом бросившись с клинком, чтоб отбить атаку Сальпы на девушку с винтовкой. – Раздавила ни в чём не повинный одуванчик! Развеяла чары моего друга! Разве это победа?

Гоблин сглотнул. Маг был силён. Может быть, даже ровня архимагу Соснову. Он просто юн и неопытен. И наверняка выдохся, поддерживая свет.

– Ты думаешь уничтожишь нас, как ту беззащитную берегиню? Думаешь, что я тоже слаб? Тогда я был один, – произнёс Ярополк, затем почти перешёл на шёпот. – Сейчас же нас тысячи.

Секунда тишины надавила на нервы сильнее, чем крик. А яркий свет волшебного цветка, рывком извлечённого из-за пазухи, ударил по глазам.

Проморгавшись, Снот увидел четвёрку охотников и замершую в двух десятках ярдов от них Сальпу. Но больше всего поразило то, что все стены, стеллажи и ящики были облеплены дикими духами, пристально наблюдающими за вожделенным источником силы.

– Я отдам цветок папоротника первому встречному, как только эта тварь падёт! – закричал Ярополк, задрав руку с колдовским огнём вверх.

Секунда молчания и тишины оборвалась оглушительным рёвом, и волна клыков, когтей и шипов обрушилась на пожирательницу. Это не городские духи, знающие, кто такая Сальпа, и опасающиеся её. И это не падальщики, крадущиеся по следам сильных, и пожирающие остатки битвы в их тени. Это дикая лесная нечисть, не ведающая страха, не знающая отказа своим желаниям.