Владимир Ильин - Замыкание [СИ]

– По какому праву чужак распоряжается на нашей земле? – Смотрел он в этот раз равнодушно и зло.

Намек моего поступка более, чем понятен – отказ от родового перстня, отказ от родства.

– По праву старшей крови. – Равнодушно бросил я, отворачиваясь к лимузину.

В этот раз досталась возможность открыть дверь самому – тяжелая такая, увесистая. Зато водитель немедленно рванул с парковки куда-нибудь подальше.

– Не туши костер бензином, слышал такую поговорку? – Нервно донесся голос бывшего князя. – И бочками с авиатопливом это делать не надо! Подумать только, решит он проблему! – Крутил он набалдашник трости в руках.

– А вам какую проблему требовалось решить? – Нашел я кнопку под креслом и выдвинул подставку для ног.

– Я хотел, чтобы ты потребовал убрать руки от своего! – Несколько раз выдохнул старик. – Да лучше бы ты ему морду набил, слышишь? Да, мелко, но возрасту простительно! Отказаться от родства, подумать только!

– А я решал проблему престолонаследия в клане Юсуповых. Знаете, это такое увлекательное дело, когда один лезет из ямы, а все его братья и сестры тащат его за ноги обратно. – Поделился я впечатлением.

– Это не повод закапывать себя в яме добровольно.

– Вы стали чаще нервничать. – Присмотрелся я к спутнику. – Единственное, что успокаивает, что вот эта седина была у вас раньше.

– Она появилась два месяца назад, – проскрипел Иван Александрович.

– Оу…

– Завтра про твои художества узнает глава клана, и ты сам станешь седым.

Я достал из кармана еще один перстень с гербом Юсуповых – точь такой же, как был кинут в сторону новообретенного братца.

– Узнает, – поддакнул я, ловя на себя недоуменный взгляд. – Выслушает моих братьев и сестричек, погневается в голос. И вышибет из нашего княжества всех, кто мешает нам работать. Заодно всыпет всем, кто занялся организацией свадьбы великой княжны через мою голову.

– Как-то все в твою пользу. – С сарказмом высказался старик, продолжая изучать перстень.

– Это не в мою пользу. Это борьба с частной инициативой во вред интересам клана. – Продирижировал я в такт словам. – И в знак оценки того, что перстень был фальшивым.

– Могут оскорбиться. Так все равно нельзя. – Покачал он головой. – С этим не шутят.

– А кто его знает, будет ли им выгодно оставаться моими родственниками завтра? – холодно улыбнулся я ему, убирая перстень обратно. – Даже вы колеблетесь, стоит ли быть рядом сегодня.

– С полным на то основанием. – упрямо подтвердил он.

– Добросьте до метро. – оставалось только проигнорировать чужое неверие.

– Что значит, до метро? Это очередное ребячество! Я желаю видеть вокруг тебя охрану. – Возмутился старик, дернувшись на кресле и недовольно охнув от движения протезом.

– Обычно вы желаете мне сдохнуть.

– Доделай дело и дохни! Что за эгоизм и безответственность!

– Золотые слова. Да не сдохну, мне завтра в библиотеку учебники Никины сдавать. Эти потом из могилы достанут.

Иван Александрович только скорбно покачал головой. Но у метро все-таки оставили. И даже пожелали удачи.

Видимо, от всей души пожелали. Аж так плотно, что следующим утром, стоило сдать книги и зайти в аудиторию, под локоток мягко подхватила староста, и с сочувствием заглянула в глаза.

– Самойлов, вас просят подняться в деканат по вопросу отчисления.

Проглотив информацию, переварил ее и некоторое время пребывал в раздумьях.

– Если не вернусь через десять минут, продавайте все акции Юсуповских предприятий.

– Но у меня их нет. – робко уточнила девица.

– Значит, ничего не потеряете.

И с хмурым выражением лица направился в деканат.

– Поверьте, нет никакой возможности что-либо изменить. – уверял статный, убеленный сединами декан в приемной под моим тяжелым взглядом. – У него приказ с императорской печатью! – прошептал он со священным трепетом.

– У кого? – Ровно произнес я.

– Он в соседнем кабинете. – Опасливо взглянув на собственный кабинет, до того закрытый, подсказал тот.

– Разберемся. – утихомирив клокотавшую злость и с неведомо откуда взявшимся любопытством, я открыл дверь и под одобрительно-азартным взглядом декана (как у зрителя хоррора, наблюдающего за главным героем) вошел в затемненное шторами огромное помещение с Т-образным столом.

Свет шел только от одного окна, в ярком сиянии которого отчетливо смотрелся невысокий, но мощный темный силуэт мужчины с кривыми ногами.

Я уверенно зашагал к нему, имея множество вопросов и ответов, которые ему стоило произнести, чтобы я остался доволен.