Пальмира Керлис - Тьма на вынос, или До самого конца

– А ну ш-ш-ша! – раздался голос, шелестящий и очень властный.

Морская свинка захлопнула пасть и дала деру, я не сразу сообразила отпустить ее челку. Зря-я-я. Протащило по коридору, впечатав в стену. Мир перевернулся, вспыхнул искрами и рассыпался на звездочки. От боли помутилось и в глазах, и в голове. Меня со скорбным вздохом хапнули за ногу и куда-то поволокли.

– Ненавижу арбузы, – взвыла я и отключилась.

Пришла в себя в тесной каморке, заваленной тряпками. Сотней связанных между собой разноцветных тряпок, будто какой-то фокусник порезвился и вытащил пару метров «гирлянды» из волшебной шляпы. На прибитых к стенам полках стояли пустые трехлитровые банки, горелым пахло еще отчетливее. Фу… Я закашлялась. Голова гудела, ныл бок, которым приложило о стену.

Самая большая кучка тряпок зашевелилась, из-под завала вылез Эф с тарелкой горелых печенюшек. Взлохмаченный, с торчащей во всей стороны шерстью. Будь у меня расческа, непременно привела бы свою Тень в порядок, а то даже стыдно.

– Печеньку хочешь? – невозмутимо спросил он и протянул мне тарелку.

Печеньку я взяла чисто на автомате, испачкав сажей пальцы. Да ею можно на стене как угольком чертить! Еще и на ощупь бронебойная. Особый рецепт, что ли? Сердце сжалось, в памяти всплыли наши семейные вечера с папой – еще до его ухода. Он печь не умел совершенно, и выходило у него примерно то же самое, что у Эфа. Папа не смущался – уверял, что любит «поджаристые» и делает их специально. С довольным лицом выбирал из общей миски погорельцев и важно ими хрустел. Я почему-то безраздельно верила ему, а не собственным ощущениям. Неистово воевала с папой за «самые вкусные» печеньки, чем несказанно веселила маму. Хорошие были времена… А потом родители развелись, не стало ни печенья, ни посиделок, ни семьи. Почему так? Судьба или первый отголосок моего мистического невезения? Вдруг Эф не только мне жизнь испортил, но и моей маме?..

Я со злостью стиснула печеньку, прицелилась и швырнула ее в Эфа. Он поймал горелый снаряд на лету – цапнул когтистыми пальцами и вернул в тарелку.

– Не хочешь – как хочешь, – философски изрек он. Положил тарелку на пол и, ловко орудуя лапками, зарыл в куче тряпья. Осуждающе блеснул зелеными глазищами и фыркнул: – Никакого уважения к еде.

Что за намеки? Ведь его энергетический рацион – это я!

– А у тебя его, наверное, полно, – процедила я. – Уважения… к еде.

– Лучше бы ты жевала сейчас, – грустно заметил хамливый кусок меха.

– Ах так?! – Я сжала ладони в кулаки. – Ну все…

– Эй-эй, – он встал на четвереньки и попятился, – полегче.

Размечтался! Я поползла за ним, Эф развернулся и юркнул в гору тряпок. Не уйдет… Прилившая к вискам кровь придала ярости, ноги сами оторвались от земли. Мой прыжок наверняка впечатлил бы ту морскую свинку! Я ухватилась за торчащий из тряпичных лохмотьев пушистый хвост и изо всех сил потянула на себя.

– А ну иди сюда, покемон пакостный! Что, аппетит пропал? Или подавиться боишься?!

– Ка-а-ак ты меня назвала?! – возмутились из глубины кучи.

Мгновение, и в воздух взметнулись разноцветные лоскутки ткани. Из них выпрыгнул Эф – очень разгневанный. Вставшая дыбом шерсть, нахмуренные густые брови, прищуренные глаза, горящие зеленым огнем. Ой… Я отпустила хвост, Эф сгруппировался и упругим шариком кинулся мне под ноги. Равновесие подвело, и я упала на спину – в ворох тряпок. Мне на голову приземлилась пушистая тушка и нагло замахала хвостом перед самым лицом. Из стороны в сторону – туда-сюда, туда-сюда. В носу защекотало. От души чихнув, я попыталась стащить с себя Эфа, цапнув за что-то, до чего смогла дотянуться. Кажется, это было ухо…

– Пусти, – заголосил он, держась за мою многострадальную голову всеми четырьмя лапами. – Оторвешь же!

– У тебя второе есть, – мстительно прохрипела я и перекатилась на живот.

Эф сполз на пол, я схватила его за упитанные бока и сделала самое подлое, на что была способна, – принялась щекотать. Он зашипел, вырвался и нырнул в соседнюю кучу лохмотьев. Я – следом. Все смешалось: тряпки, печенье, клочки шерсти. Мы катались, вцепляясь друг в друга. Он мне локоть расцарапал, а я, по-моему, оторвала ему ус. В один роковой момент зазевалась, пропустила коварный наскок сзади. Этот вредитель вскарабкался мне на спину, перед глазами замелькали обрывки ткани. Толком не поняла, как оказалась лицом в куче тряпья, обмотанная гирляндой из цветных лоскутков. Руки в ней таинственным образом запутались, пошевелиться не вышло. Черт…