Лада Лузина - Бесы с Владимирской горки [litres]

Старый казак, «восставший» из гроба. Молодая женщина в серебристых кружевах, лежавшая в гробу рядом с ним. И юный отрок, мальчик лет четырнадцати, который единственный бросился к гробу отца…

«Помогите … у папеньки жар …»

«Петруша, милый, беги от него!»

Петруша. Так его звали. Совсем еще ребенок…

– Откуда это у вас?

– Дальнейшее расследование показало, что скелетов было даже не два, а три, – отчитался Виктор Топов. – Все покоились на моей стройке. Все «вампиры» – безголовые, с кольями в сердцах. Отсеченные головы тоже нашли – их похоронили поодаль. Я не спрашиваю, зачем они вам, я ведь обещал… и я умею держать обещания! Но я заказал для вас восстановление внешности по их останкам. И экспертизу. Сделали быстро. Это захоронение конца XIX века.

– Теперь все понятно, – медленно произнесла Катерина.

– Вампиры существуют? – по голосу Топова было неясно, шутит он или уже успел смириться со всем ирреальным и невозможным в своей будущей жизни.

– Думаю, ваша вампирская история связана с холерой 1870-х годов, – сказала Катя, припоминая костюмы на лаврских похоронах. – Возможно, это отец, молодая мать и их сын, умершие от холеры. Порой холерные покойники дергались, танцевали после смерти в гробу… И тогда обезумевшая от страха толпа могла записать их в вампиры. Вашим мертвецам отрезали головы, пробили колом сердца, закопали… и посчитали, что таким образом они остановили холеру.

– Остановили?

– Вряд ли эпидемию остановило убийство ребенка. Или надругательство над его телом.

«Почему же тогда Моровица началась из-за открытого мною замка?» – спросила сама себя Катерина.

И сама же ответила.

«Нет, наша Мадам Моровица вернулась в Киев в тот миг, когда Топов снес здание конца XIX века, а затем и старое чумное кладбище Города. Вот его-то, по-видимому, Киевицы и закрыли некогда заговоренным замком. А затем некий не брезгливый Подлудкин прикупил эту чрезвычайно дешевую землю и построил там собственный каменный дом.

И погребенный под его домом замок сдерживал беду полтора столетия, пока его не выкопали, не извлекли на свет божий.

Киев навел меня на Топова, на замок, чтобы мы взяли след…»

И еще Катя поняла, что именно она, Дображанская, должна взять этот замок из «сундука мертвеца» и закрыть его вновь – навечно закрыть вход в Киев для Мадам Моровицы, изгнанной Машей.

Чтобы Черная Смерть больше никогда не могла вернуться в их Киев.

– Я удивил вас? – осторожно спросил Виктор Топов.

– Не то слово… вы меня поразили! – честно ответила Катя.

– Тогда хочу поинтересоваться вашими планами на уикенд, – продолжил он, ободренный ее реакцией. – Слетаем в Чехию? Там есть такой городок – Кутна Гора. А в нем костел Костница с дизайном из человеческих костей. Как раз в вашем вкусе, – пошутил Виктор Топов. – И еще храм святой Варвары – один из самых старых в Европе. Ему 600 с лишним лет. Кто знает, может Варвара опять замолвит за меня словечко?

Катерина Дображанская ответила ему благожелательной улыбкой.

– Может и замолвит, – сказала она. – Стоит слетать и проверить.

Согласно «житию святых» Дмитрия Ростовского, св. Варвара Илиопольская умерла в 306 году.

Благочинный – помощник настоятеля монастыря.

4 декабря по старому стилю – 17 декабря по нашему календарю (новому стилю).

Milles voies conduisent en erreur, mais seul induit à vérité (фр). – Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине – только один.

Канава – русло реки Глыбочицы, протекавшей на месте нынешних киевских улиц Верхний вал, Нижний вал.

Перебор – погребальный звон. Звонарь поочередно ударят в колокола разного размера, от большого до самого малого.

6600 г – 1092 г от Рождества Христового.

Киевская чума 1710 года – первая, связанная с историей Михайловского монастыря, упомянутая в предисловии к акафисту св. Варвары, сочиненному киевским митрополитом (1707–1718) Иоасафом Кроковским, ставшему очевидцем Черной Смерти-1710. В истории Киева данная чума была далеко не первой.

Вторая – чума 1770 гг.

Кенотаф – пустой гроб, который по киевской традиции (вплоть до 1884 года) каждый киевский цех посылал на похороны знатных персон.

«Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных. Конец X–XII вв»