Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

Девочка взвизгнула и отскочила назад.

– Чего ты пугаешься, милая? – рассмеялась Умила. – Разве не ведала, что к ведьме настоящей в гости заявилась? Иди к столу, рассказывай. Каков собою избранник твой желанный? Чем сердечко твое полонил, чем за душу взял?

– Я… Я не знаю… – замялась гостья. – Он… Он музыкант в группе… Она в школе нашей играет. Он такой… Такой…

Девочка замолчала. Похоже, это было все, чем она могла оправдать свой выбор. И все, что она могла рассказать о своем избраннике.

– Как его хотя бы зовут? – покачала головой ведьма.

В ответ девочка и вовсе промолчала.

– Ну, ты задачи ставишь! – засмеялась Умила. – На кого же мне заговоры творить, о чем ворожить, как приворот на жертву твою наводить?

– И что, никак? – Глаза у девочки округлились, и внезапно в них появились слезы.

– Погоди, погоди, дай подумать! – вскинула палец чародейка. – Ни имени, ни описания… Что же, есть у меня средство и супротив такой напасти!

Умила повернулась к спрятанной за мороком полке, повела ладонью, открывая своему взору набор баночек, пакетиков и пузырьков, затем протянула руку и извлекла маленькую емкость из темного стекла.

– Вот, держи! – протянула гостье. – Не самое сильное зелье, ибо не на твоей крови сварено и не на плоти суженого настоено, однако же есть и у него немалые свои достоинства. Оно привязывает того смертного, кто его выпил, к тому, из чьих рук его получил. Само собой, имеется и подвох. Выпить состав надобно целиком, до последней капельки. Сиречь, коли в еду добавишь, то надобно, чтобы избранник слопал все угощение без остатка. Если в питье – то должен выпить оное до дна. Советую, к примеру, плеснуть зелье в маленькую и неполную бутылку с тоником и дать ему в жаркий день. Чтобы не оставлял ничего, высосал в два-три глотка. Поняла? Тоник заодно и вкус посторонний спрячет.

– Но я… – взяла снадобье девочка. – Я с ним даже не знакома!

– Вот и познакомишься! – обрадовала гостью ведьма. – Или ты надеялась, что все само собою по воле моей произойдет? Нет, милая, так не бывает. Придется и тебе тоже старание некое приложить. Приблизиться, внимание на себя обратить, угощение предложить со всею своей искренностью. Не забудь подкраситься и прическу привлекательную соорудить. Кстати, платье очень симпатичное. Рекомендую.

– Но я… – неуверенно облизнулась девочка. – Я…

– Хочешь, чтобы я угостила твоего суженого вместо тебя? – ехидно ухмыльнулась Умила. – Я могу, мне не страшно! Вот только влюбится он после этого в меня, а не в тебя… Устраивает?

Гостья обиженно захлопала веками.

– Не хочешь, как хочешь, – не стала настаивать ведьма. – Отдавай тогда зелье обратно. Его не так уж просто варить, и оно у меня наперечет.

Девочка быстро сделала три шага назад.

– Так я и думала! – рассмеялась чародейка. – Тебе повезло, неведомая прелестница, у меня сегодня прекрасное настроение! И потому я сделаю тебе еще один маленький подарок…

Она выдвинула средний ящик стола, потом нижний. Достала клубок красной шерстяной нити. Подошла к девочке, обмотала ей левое запястье в несколько витков, несколько раз прокатила нитяной браслетик вперед и назад, потом семь раз провела ладонью по кругу:

– Небом вечным, землей сырой, водой текучей, ветром могучим заклинаю сию девицу красную. Возродись, кровь Сварогова, в жилах юных, возродись, дух Триглавов, в душе красавицы, донеси ее, судьбы течение да ветер крепкий к месту назначенному… – Ведьма глубоко вдохнула и отошла, бросила клубок обратно в ящик: – Когда увидишь своего желанного, милое дитя, порви нитку. И тогда мое заклинание поможет тебе добраться до суженого, а кровь Сварогова придаст тебе храбрости. Ты все сможешь, дитя. Теперь беги!

Ведьма хлопнула в ладоши, сопроводив касание огненной вспышкой – разумеется, не настоящей, обычным мороком. Но девочка и вправду кинулась наутек.

– Надеюсь, у тебя все получится, малышка, – сказала ей в спину чародейка. – Сегодня хороший день. Так пусть ныне у всех, кого я встречу, исполнятся любые, даже самые сокровенные желания!

Она вдруг вскинула палец, снова вернулась к столу, достала из нижнего ящика коробку монпансье, открыла, зачерпнула десяток конфет, поднесла к губам. Сделала долгий выдох, вкладывая в него как можно больше своей жизненной силы, а затем переложила в вазочку.

Вострухи, как известно, любят сахар. Но Умила была уверена, что карамель им нравится еще больше. И до сих пор хлопотливая нежить на ее угощение, вроде как, не обижалась.