Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

– Ты же волшебница, а не вампир, моя девочка! – громко ответил гость. – Почему ты так боишься света? Еще немного, и ты начнешь просыпаться только после заката. Отдерни занавески, Умила, и твой день станет начинаться на три часа раньше!

– Какой в этом смысл, если все приемы все равно заканчиваются не раньше двух ночи? – вышла из ванной женщина, завязала поясок длинного махрового халата. – До четырех часов утра я еще никогда не ложилась. Так какой смысл вскакивать с петухами? Я, слава богу, не доярка, чтобы до выпаса к коровнику поспевать.

– Да уж, на доярку ты точно не потянешь, – усмехнулся ифрит.

– Вот сейчас не поняла, – остановилась светская львица. – Мне обижаться или благодарить? Давай, нежить, колись! Это был комплимент или оскорбление?

– Констатация факта, – ушел от ответа Михаил. – Куда ты пропала, волшебница? Уже невесть сколько времени ни ответа, ни привета. Я начал беспокоиться!

– Мог бы просто заглянуть в галерею, – пожала плечами Умила. – Ты же знаешь, я пребываю там каждый день. Ну, или почти каждый…

– Для наших хлопот, моя девочка, галерея не самое удобное место. Лучше заниматься ими там, куда уж точно никто не заглянет. И где проще с одеждой. Раздевайся!

– Разве можно так разговаривать с дамой? – возмутилась женщина. – А пофлиртовать? Поговорить о Хемингуэе и Рембрандте? Угостить шампанским, пообещать норковую шубу из шкурок ангорского кролика?

– Видел я вашего Рембрандта на этикетке с бормотухой. Кролик кроликом! – решительно ответил ифрит. – Так что скидывай одежду!

– Как это романтично… – Ведьма потянула кончики узелка на поясе, повернулась к гостю спиной, позволила халату упасть с плеч почти до пояса, открывая взору мужчины изогнувшегося дракона. Тряхнула головой, рассыпая влажные волосы, и спросила: – Так хорошо, о премудрая нежить?

– Ты всегда хороша, моя неповторимая волшебница, – признал Михаил и потянулся губами к глазу дракона. И тут же отпрянул, словно бы уколовшись о невидимые шипы!

Чуток помедлил, наклонился снова. Осторожно принюхался.

– Миша, что ты там застыл? – повернула голову ведьма.

– Неужели ты считала, что я этого не замечу? – отступил на пару шагов назад колдун. – Что все проскочит само собой?

– О чем ты, Михаил? – Женщина вернула халат на плечи, развернулась всем телом.

– Кто он? – кратко спросил ифрит.

– Ты о чем?

– Твой оберег наполнен силой настолько, что разве что не искрит! – скривился мужчина. – И пахнет горьким можжевельником. Это не твой прянично-парной аромат, и не мой запах сосновой смолы. Ты допустила до своего тела и своего амулета кого-то колдуна. Так что давай, моя маленькая, признавайся. Кто это такой?

– Вообще-то, Миша, я уже взрослая девочка! – гордо вскинула подбородок чародейка. – Я могу встречаться с кем захочу и когда захочу!

– Я как бы догадывался, что в свои тридцать пять ты не остаешься целомудренной монашкой, – усмехнулся ифрит. – Однако, ты впервые связываешься с чародеем. С сильным чародеем! Ты, кстати, в этом плане тоже зело хороша, волшебница. У вас родятся интересные дети.

– Какие дети, нежить?! – презрительно фыркнула Умила. – Оглянись по сторонам! Кому в наше время нужны дети? Хлопот с ними тьма, пользы от них никакой, а если, не дай бог, все-таки родишь, то самых умненьких и красивых изымут органы опеки и продадут для развлечений богатым дяденькам.

– Дети нужны тебе! – Михаил взял женщину за талию и привлек ближе к себе. – Ты ведьма, тебе надобна внучка, чтобы передать ей свою силу. Если ты не сможешь отдать наследнице свою магическую энергию, то не сможешь умереть. Твоя аура, твой рассудок останутся в гниющем теле, поддерживая его в полуживом состоянии. Ты окажешься в этой тюрьме невесть на сколько времени! Без права на амнистию и досрочное освобождение. Самые сильные из чародеек способны держаться в таком состоянии веками, превращая земли вокруг себя в проклятое место. Поверь мне на слово, волшебница. Тебе нужна внучка.

– Зачем мне дети, нежить, если у меня есть ты? – пожала плечами Умила. – Когда я стану старенькой и немощной, ты меня просто выпьешь, только и всего.

– Даже не надейся, хитрая ведьма! – мотнул головой ифрит. – Ты мне слишком дорога, чтобы я собственными руками стер тебя из бытия. Пусть я не в силах сделать бессмертной тебя, но я могу находиться рядом с твоими детьми и внуками, защищать их и оберегать. С теми, в ком сохранится твоя аура и в ком останется часть твоей души и плоти.