Владимир Пекальчук - Собственность государства

- Так то одержимый…

Я приподнял бровь:

- Ну и? Ты определила плохой поступок как причинение зла. Я доказал тебе, что это неправильное определение.

- Ладно, тогда давай иначе. Плохой поступок – тот, за который тебя мучит совесть.

- Отлично, - улыбаюсь я. – Ведь я разделяю это определение… условно. И мой ответ прежний – никакого. Потому что ни за один поступок в жизни меня совесть не мучит. Дело в том, что поступок сам по себе не может быть хорошим или плохим, имеет значение еще и то, по отношению к кому он сделан. Убийство – само по себе не хорошо и не плохо, важно, кто убит. Как мы уже установили, убийство одержимого – это хорошо. Тут как в математике: минус на минус дает плюс, и плохой поступок по отношению к плохому человеку – это хороший поступок. И наоборот, хороший поступок по отношению к плохому человеку – на самом деле плохо.

- Нет-нет, так неправильно! – заявила веснушчатая. – Добро – это всегда добро!

- Давай предположим, что ты видишь тонущего мальчика. Ты собираешься бросить ему спасательный круг, но в этот миг Создательница на ухо шепчет тебе, что это злой, психически больной мальчик, который вырастет, станет серийным убийцей и погубит много невиновных людей. Ты все равно бросишь ему круг и тем самым станешь виновницей многих смертей и горя?

Повисла тишина.

- Вот то-то и оно, - сказал я. – И как раз поэтому меня не мучит совесть. Да, в моей жизни были печальные, мрачные эпизоды… То, о чем пытались умолчать парни – случай, когда я разбил кирпичом голову другому беспризорнику. Просто потому, что он пытался отобрать у меня еду, которая была мне крайне необходима. И меня не мучит совесть: он заслужил это. Он отбирал мелочь и еду у тех, кто слабее, и не смог бы вырасти никем иным, кроме как бандитом. Муки совести? Я избавил мир от этой сволочи, какие муки, вы о чем? Конечно, мне неприятно вспоминать сам процесс… Хруст его черепа, брызги крови… Даже после подготовки в спецучебке, где нас к такому приучили, все равно неприятно. Однако совесть меня не мучит. Мне приходилось совершать неприятные вещи, но только с теми, кто этого заслуживал. И хоть большинством тех поступков я не горжусь, но с полной искренностью говорю, что не делал в жизни ничего плохого. Справедливости ради, я все же замечу один момент. Совесть не мучила меня ни разу в жизни, и потому я не уверен, что она вообще у меня есть.

Послышались смешки, но жиденькие: моя исповедь произвела на девушек сильное, тяжелое впечатление.

…А сам я мысленно признался себе, что я, оказывается, слабак. Что поделать, никто не идеален.

- И все-таки, - не сдавалась «веснушка», - есть поступки, которые не могут быть плохими в принципе.

- Например?

- М-м-м… Например, подать милостыню.

- Ладно, допустим. Вот сидит и попрошайничает… ну, скажем, Карло. Он алкоголик, опустившийся, пропащий человек. Он пропивает чужую милостыню, порой ворует, поколачивает свою жену, такую же опустившуюся, как сам, да стругает детей, так же убогих, как сам. И ты даешь ему милостыню. А чуть дальше сидит и просит милостыню Радовид, безногий ветеран последней войны. Вернувшись без ног, он получил мизерную пенсию, на которую кое-как жил, пока не узнал, что его любимая и любящая, несмотря ни на что, жена тяжело больна. Радовид продал дом, взял кредит, наодалживал, у кого мог, но, как это часто в жизни бывает, лечение не помогло. Радовид остался один. Без жены, без дома, без денег. Вот этому человеку стоило бы подать, а не алкоголику. Подав милостыню никчемному Карло, ты допустила вопиющую несправедливость по отношению к одному из тех людей, благодаря кому враг за последние двести лет ни разу не ступил ногой в сердце Аркадии. И твой поступок достоин всяческого порицания. Увы и ах, возможности каждого человека творить добро не бесконечны, ты не можешь подать милостыню всем и каждому. А значит, надо подавать тем, кто ее достоин. Делать добро тем, кто этого заслуживает. Есть что возразить?

- Нет, - сникла «веснушка».

Тут вмешался Вольф.

- Слушай, Саша, а может, хватит уже мрака и негатива? Не грузи Мию!

- Увы, не я же начал.

- Мораль сей басни такова, - подытожила Сабрина. – Не хочешь слышать неприятные ответы – не задавай неприятные вопросы…

- Это точно, - ухмыльнулся я и повернулся к девушке, которая кормила Рюиджи: - я немного упрощу тебе жизнь. Ты предпочитаешь отвечать на неприятный вопрос или просто возьмешь и поцелуешь Рюиджи?

После игры мы вернулись к столу: нас еще ждал десерт, который, к счастью, не нужно есть палочками, и принялись смаковать, рассказывая веселые шутки и анекдоты.