Василий Горностаев - Ролевой синдром - Ребилд

Я быстренько вернулся в сквер и тут же понял — моя помощь в принципе не требуется.

Дядя Миша…он такой… как бы описать? Опухший, неуклюжий. Как медведь, только что вылезший из берлоги. Но зато, когда дело доходит до драки, он просто выпивший бог войны. Сильно выпивший. Как медведь, давно не ложившийся в берлогу.

Ну плохо у меня с метафорами, плохо.

Он бил стремительно. Такое чувство, будто это алое покрытие делало его не только сильнее, но и быстрее. Дядя Миша врезался во врага на скорости грузовика без тормозов, отбрасывая рогатое чудище во тьму. Но мечник все возвращался.

С каждым ударом, мужик матерился все громче. — Да когда ж ты ляжешь, так тебя растак?! Нас тут скоро накроют уже! Получай, сука!

На моих глазах, монстр резко замахнулся и рубанул по своему противнику. Я тогда решил, что крыша у меня уехала окончательно, и все последние события — неведомые мультики, которые смотрит парень в смирительной рубашке. Потому что даже по сравнению с виденными чудесами Амаравати, зрелище было довольно невероятное.

Дядю Мишу разрубили надвое. Буквально. Ровный горизонтальный разрез. Плечи, шея и голова подпрыгнули в воздух. Образовался абсолютно четкий, видимый зазор.

— Ну ты дурак или где? — со вздохом спросил мужик, хотя некоторые очень нужные для вздохов части тела уже отделились. А потом он тупо склеился, как очень мягкий пластилин. Или два куска гудрона. Дядя Миша со всей силы хлопнул в ладоши, сплющивая голову Мечника, а затем пнул его ногой в грудь.

В мгновение ока этот алкаш стал еще более загадочным и интригующим. Я вспомнил, в эту драку он влез, превратившись в переливающийся шар. Похоже, его способности не ограничиваются светящимися кулаками.

Мужик подошел к валявшейся молоди, держа за воротник приподнял тварь над собой. Меч выпал из рук уже практически поверженного противника, и прикатился к моим ногам. Дядя Миша сорвал рогатый капюшон и хитиновую пластину с двумя дырочками. Под ними оказалось синюшное девичье лицо, покрытое сеткой вздувшихся сосудов.

— Эй! Ссыкуха! Ты там че, жива еще? — он похлопал ее по щекам. Девчонка приоткрыла глаза, застонала.

— Давай, давай. — Дядя Миша начал ее трясти. — Дискотека кончилась, поздно трепыхаться. Говори, где эта гнида прячется!

— Я… что? — пробормотала она. А затем словно пришла в чувство. Моргнула боковыми веками, раскрыла зубастую пасть, мерзко зашипела. И тут же обмякла, осыпаясь пылью у него прямо в руках.

— Стой! Не смей подыхать, мы с тобой еще не закончили! — но уже было поздно. Пара секунд, и дядя Миша уже держал один только обрывок плаща. — Ну твою же мать!

Он бросил черную тряпку на землю и со злостью наступил на нее. А потом повернулся ко мне.

— Тимур…!

— Артур. — поправил я.

— Принято. — он махнул рукой. — Меч нужен?

— Вообще-то нафиг не сдался. — пробормотал я, все еще переваривая увиденное.

— Ну и хорошо. Сдам в цветмет. — он подобрал железяку и взвалил себе на плечо. — Пойдем-ка отсюда. Скоро менты нагрянут. Не наше это дело, рассказывать им охренительные истории про космические корабли и большой театр. Подброшу тебя до дома, пока руки еще слушаются.

— Ты живешь на складе? — спросил дядя Миша, когда мы остановились перед железными воротами, покрашенными в веселый, канареечный цвет.

— Волею судеб. — ответил я. — Пока что не получилось найти нормальное место. Вот, начальство приютило, и то радует.

— Да. — он потер затылок. — Беда сейчас с жильем. Цены задрали, а молодежи деваться некуда. Хотя че, я вон сам можно сказать в сарае живу. Благо, для нашего дела подходит. Был бы нормальным человеком, хрен бы торчал там.

Он скривился, будто от боли. Но поскольку такое было чисто технически невозможно, такая странная реакция внушала некоторую тревогу.

— С вами все в порядке? — поинтересовался я.

— Да это херня. — отмахнулся дядя Миша. Чего-то в последнее время слишком пробирает. Перенапрягся. Забыться надо.

Он достал из-под сидения стеклянную бутылку без наклейки. Внутри плескалась серо-зеленая жидкость. Все выглядело так, будто он прямо сейчас ее и навернет.

— Послушай-ка, Артур. — сказал дядя Миша. — У тебя наверняка вопросы есть. А у меня ответы. И стаканы. Хорошие такие, граненые. Советские еще. Погнали, составишь компанию.

Я как-то не привык, чтобы меня всякие небритые дяденьки в два часа ночи приглашали домой. Но вопросы у меня действительно были. Делать тоже особо было нечего. И давайте будем честны, идея с гранеными стаканами, после всех сегодняшних впечатлений звучала довольно заманчиво.