Василий Горностаев - Радикальные меры

— Подожди, я уже ничего не понимаю. С чего ты это все взял? Причем здесь куклы?

— Тот же принцип! — дух окончательно обезумел. Реквием терял форму, расползался по его телу словно спятивший симбионт. — Четыре ключа, четыре ядра внутри. Сломай ядро, даже одно, система полетит к чертям. Два здесь, одно у принцессы. Спорить готов, что последнее у Роффа но он никогда здесь не появится. Как только запахло поражением, Черное копыто наверняка сделало все, чтобы отбрехаться от рибху и наследничка! Не важно… Даже без одного ядра, Предатель ослабеет. Без трех будет не опаснее моба из стартового мира. Смекаешь?

— Мы и так собирались их прирезать. — судя по выражению Тимура, предложенная идея ему очень понравилась. — Не вижу проблем, одни плюсы.

— Одновременно! — Кворл будто пытался разжевать лимон. — С наблюдателями не получится. Но мы с тобой… Одновременно. На тебе дева в шапке, на мне нахальный студент.

— Принято. Но ты ведь сможешь? Верится с трудом.

— А то…! Ради такого дела… соберу волю в кулак.

Тимур протянул ему склянку с красной жидкостью. — Знаешь, сложись все по-другому, может и сработались бы.

Кворл тут же опрокинул эликсир. Не то что бы целебное зелье ему сильно помогло. — Пфф. Не порть пафосный момент.

Разблокирована карта: Умеренность (The Temperance)

«В руках он держит две чаши и переливает жизненную силу из одного сосуда в другой, что есть в ечный круговорот энергии» .

Уровень связи с картой: 1

Получен бонус к скорости развития навыков: 1 0 %

Я бежал к ним, сжимая сутру в зубах. Но Кворл будто забыл про меня. Молниеносно они дернулись вперед, навстречу врагам. Марина разбросала бойцов «Стигмы» и выставила когти, готовясь встретить Тимура. Стрелок вдруг резко выхватил пистолет. Обычные пули, даже без дополнительного системного урона, но вот от них Кворл уже не мог увернуться. Дух рухнул на колени, но его остановили даже не ранения. Нечто целеустремленное рвалось на свободу, множество тонких ладоней давили на кожу изнутри. Как голодный дракон, «Реквием здравомыслия» впивался в мою плоть.

Тимур резко ушел в сторону. В прыжке он оказался прямо над Колей, и тогда я понял, что именно должен делать. Активировал Глаза Перворожденного. Время застыло, поползло как жирный белбетриф (еще бы знать, кто это). Грабли отродья Марины были для меня слишком большими. С помощью стиля Цозмы я взметнулся вверх по когтям, а затем использовал «Тигра реки Сей».

В замедленном времени совершенно охреневшее лицо Марины растягивалось резиной. Она сразу поняла, что именно притащил ей в зубах кот, когда сутра с силой прилепилась прямо магичке на лоб. Я успел повернуть голову, чтобы засвидетельствовать победу Тимура. У стрелка не было ни единого шанса. Режущее кольцо рассекло его на две идеально ровные половинки вместе с ядром. В самый последний момент я услышал голос Кворла. — Вот и ловушка на Андрея пригодилась. Все это не обязательно закончится так, как ты думаешь.

— Знаю. — ответил я. — Но теперь это уже мой выбор.

И снова здравствуй.

Туман развеялся, обнажил набережную с покосившимися тронами. Натиск стихий прошлого испытания оставил здесь свои разрушительные следы. Большая часть ушла глубже в песок, и лишь несколько все еще оставались на поверхности.

Кворл занял свой дьявольский трон. Даже внутри ядра дух выглядел как мой злой близнец, только маленькие рожки и шипы превратились в хитиновые наросты с усиками. Он сидел в позе Гендо Икари, сложив руки под подбородком, пока нечто незримое пожирало саму его сущность. Кворл будто испарялся, постепенно, но с ощутимой скоростью, словно капля чистого спирта упавшая на стол.

— Все же старик предупреждал, что эта дрянь может сожрать своего носителя стоит только слегка ослабить хватку. — задумчиво сказал Дьявол. — Но я не думал, что сожрет она меня.

— Если не хочешь быть съеденным леопардами, не стоит голосовать за партию леопардов-людоедов. — я сел прямо напротив него, на покосившийся трон Дурака. — Ну или как-то так.

— Оу. Тебе легко говорить, ты не превращается в сыр. Кажется, демон в плаще не против возвращения хозяина на прежнее место.

— Даже не представляешь, насколько я этого жду.

Лицо духа оставалось таким же загадочным, но я почувствовал печаль, прокатившуюся по воображаемой набережной словно порыв ветра.

— Поверь, я имею об этом некоторое представление. — усмехнулся он. — Это был веселый день. Спасибо, что дал покататься и для протокола — вожжи я тебе возвращаю по собственной воле. Вряд ли кто-то из моей родни поступил бы так же.