Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

– Натурально, мистер Антонов. Теория гласит, что для того, чтобы обеспечить эффективное выполнение своей миссии, например выживания, система должна быть более сложна, чем среда на этом уровне. С определёнными поправками на амплификацию собственной сложности и аттенюацию сложности среды. Чем более сложным становится сам объект, ступивший, выражаясь лирично, на путь познания, тем проще в сравнении с ним оказывается внешняя среда. Для того чтобы познание продолжало идти наиболее быстро и плодотворно, объекту, который на данном этапе мы можем уже смело именовать особью, нужно выбирать более сложные системы для познания. Для начала мы можем игнорировать другие стимулы. Например, при небольшой численности популяции ресурсов хватает всем. Таким образом, быстро прогрессирует та особь, которая проводит большое количество взаимодействий с другими особями. И она продолжает усложняться как на уровне индивида, так и посредством отбора, через поколения. Стремление к познанию может эффективно удовлетворяться взаимодействием с другими особями до определённого предела. Пределом служит не сложность объекта, ибо особи непрерывно усложняются, но ограниченные возможности взаимодействия. И следующим предметом познания становится самое сложное из доступного к немедленному взаимодействию: сам субъект. Ведь с собой он взаимодействует теснее, чем с чем бы то ни было во внешней среде. И в тот момент, когда особь едва лишь гипотетически допускает саму возможность подобного познания, проявляется…

– Разум, – заворожённо прошептал Антонов.

Эллен была снова впечатлена, но не показала виду.

– Именно. «Я мыслю, значит я существую». Можно было бы уточнить: «Я осознаю , что я мыслю, и потому я есть разумная сущность». Итак, в Симуленной возник разум, но это странным образом не привлекло никакого внимания ваших коллег. Несмотря на то что, наблюдая за возникновением и развитием разума, мы сделали несколько открытий и выпустили не один десяток значительнейших научных статей.

Антонов пропустил шпильку мимо ушей.

– И всё произошло за каких-то два года? Невероятно быстро, – заметил он.

– Меньше. Ведь не всё и не всегда идёт безупречно и гладко. Было несколько сбоев и перезапусков. Но удивляться тут нечему. Одна минута нашего времени равнозначна в среднем нескольким месяцам в терминах Симуленной. Разумеется, её «обитатели» «живут» в соответствующем ритме и им течение времени не кажется быстрым.

– А как эти «обитатели» воспринимают свою Вселенную? Себя?.. Одним словом, всё?

– Прежде всего, нужно подчеркнуть, что речь идёт именно о восприятии. Это слово здесь ключевое. Поскольку Симуленная в прямом смысле слова симулируется, ни один из объектов её среды не существует и не проявляет себя до тех пор, пока он не «вызывается» для взаимодействия . Если вы когда-нибудь интересовались компьютерными играми, то, возможно, обращали внимание, что всё новые и новые здания, к примеру, начинают возникать в конце улицы, по мере того как ваш персонаж движется по ней. Этот эффект особенно заметён, если ваш процессинговый куб не обладает достаточной мощностью. Процессинговые шкафы, вызывающие к жизни Симуленную, чрезвычайно мощны, и потому активация объектов происходит мгновенно. К тому же скорость восприятия разумными субъектами окружающего мира также зависит от доступных мощностей системы. Иными словами, происходит самоподстройка. Если всё внутри и вокруг нас вдруг замедлится или ускорится, то как мы могли бы об этом узнать? Кстати, такой способ моделирования окружающего мира здорово экономит ресурсы, поэтому-то Симуленная и стала возможной. В то мгновение, когда особь отмечает присутствие какого-нибудь объекта, ей сообщаются его общие параметры. Если она решит перейти к более тесному взаимодействию, что аналогично, скажем, прикосновению или повертыванию в руках, то она получает дополнительные характеристики. Как и у нас, в Симуленной существует несколько уровней взаимодействия, различающихся по степени тесноты контакта.

– То есть у этих существ, «особей», как вы их называете, тоже есть зрение, слух и так далее?

Эллен подняла подбородок чуть выше и посмотрела на настырного журналиста испытующим взглядом.

– Подобное утверждение будет не совсем точным. Сделав его, мы поддадимся естественному человеческому стремлению наделять любого носителя неизвестного разума антропоморфными чертами. – Она задумалась на секунду. – Выбор способа взаимодействия, в частности, зависит от его эффективности в данной среде. Например, пытаться разговаривать в космосе бессмысленно, ибо вакуум не передаёт звук. Если вы помните, я упоминала об аналоге физических законов, заданных в Симуленной в форме ограничений. По мере усложнения активных объектов, особей, существ, если хотите, и их естественных попыток так или иначе протестировать и обойти эти ограничения возникла необходимость непрерывного уточнения, более детального описания сути и условий применения этих законов. Принимая во внимание особенности человеческого мышления, а также вторую задачу проекта – понять, по каким законам разум развивается, уже сознательно познавая окружающий мир, эти законы базировались в значительной степени на законах реального мира. Поэтому способы взаимодействия «обитателей» Симуленной напоминают наши собственные. Тем не менее аналогия на этом заканчивается. Например, пользуясь тем, что мы могли бы назвать зрением, наши «подопечные» оказываются не всегда способны установить взаимодействие с предметом, несмотря на наличие достаточных, исходя из аналогии, условий. Вдобавок в ситуацию вмешиваются другие способы взаимодействия, развившиеся у этих «существ», мешая нам как наблюдателям с уверенностью установить, каким именно вниманием предмет был «вызван» к жизни – условно «зрительным», условно «слуховым» или ещё каким-то другим из десятка детектированных нами способов, набор которых отличается от одной расы к другой. Как вы помните, вначале мы установили лишь очень широкие рамки. Выбор способа был своего рода бессознательным решением симулируемых активных объектов. Решением задачи установления эффективного взаимодействия то есть.