Виктор Косенков - Гость внутри [litres]

Дорогу в тот самый двор я нашел так же естественно, как находит пчела путь в улей. Просто шел, стараясь избегать больших толп, ловил на себе мимолетные брезгливые взгляды. Дворы, переулки, снова дворы. Закоулки огромного каменного организма, страшного в своем отвлеченном равнодушии. Люди живут в городе, город живет в людях. Я же ощущал себя даже не человеком, а эдаким необычным существом, которое в городе не живет, а просто старается выжить. Что-то вроде паразита, избавиться от которого можно, но пока в этом нет необходимости. Город занят своими, важными до крайности делами. Город растет, как огромный цветок. Я лишь глупая тля на каменных его листьях. Зимой я найду свою смерть, скорчившись где-нибудь на скамейке. Меня занесет снегом и растворит в себе гигантская паутина дорог. К чему же волноваться? Пусть все идет своим чередом.

Мой двор встретил меня утренней суетой дворников, хлопающих дверей, машин, воняющих выхлопными газами… Мой двор.

В горле что-то сбилось в тугой комок, стало трудно дышать. Я со всех ног побежал туда, где была до боли знакомая дверь.

Кодовый замок сломан, выбит, красные и зеленые провода торчат в разные стороны. На миг во мне дернулась злая радость, как будто именно этот электронный агрегат был виноват в том, что я не вернулся тогда, после армии, в прежнюю жизнь.

Лестница. Запах мочи, сломанные почтовые ящики. Выше, выше. Бегом.

Второй этаж, третий. Дышать трудно.

Вот она, дверь, знакомая до самой последней царапинки.

Я утопил кнопку звонка с такой силой, что хрустнули суставы. Противный звон донесся из-за двери.

«Господи, только бы дома были… Только бы дома… – шептал я. – Только бы дома».

За дверью раздался кашель. Хриплый, незнакомый.

– Кто? Кто там?

– Я! Я это! – перехваченным горлом просипел я. – Леша…

– Какой Леша? – удивились с той стороны, но дверь все же открыли.

Передо мной стояла толстая, всклокоченная тетка с сигареткой и в поношенном халате. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы и проинформировала:

– Водку этажом ниже продают.

– Да какую к черту водку?! – Я ухватился за дверную ручку, не давая ей закрыть дверь. – Тут же Беляевы живут, Беляевы. Мама где?

– Какие к черту Беляевы, пьянчуга?! – закричала тетка, всем весом наваливаясь на дверь. – Я тебе дам сейчас маму, рванина подзаборная! А ну отвали от двери!

– Погодите, погодите, – взмолился я. – Тут же Беляевы жили. Мне б только узнать.

– Отойди от двери! – рявкнула она.

Я сделал шаг назад.

– То-то. Не знаю я, где они теперь. Мы в эту квартиру въехали. Купили, и все. Мой зять занимался разменом, если хочешь, у этого обормота и спрашивай, он такой же алкаш, как и ты. Уехали они. И давай вали отсюда, а то милицию вызову.

Знакомая до последней царапинки дверь с грохотом захлопнулась.

Съехали. Как же так?

– Леша? – тихо спросили из-за спины.

Я обернулся.

Из двери напротив выглядывала любопытная физиономия нашей старой соседки. Клара Вениаминовна была из породы тех женщин, которым интересно все, что происходит в ее окружении. Вечное ее любопытство граничило с психической болезнью. За свой нездоровый интерес к чужим событиям она неоднократно была бита, но славу районного информатория держала прочно. У нашей семьи с ней были довольно обостренные отношения, впрочем, мы не были исключением.

– Клара Вениаминовна?

– Боже мой, боже! – Старушка схватилась за голову, разглядев меня получше. – Боже мой, боже… Ты никак своих ищешь?

– Ищу. Куда они съехали, Клара Вениаминовна? Вы ж всё знаете…

– Ну, не съехали, а съехал. Отец твой. Матушка померла. Как ты ушел из дома, так через полгода и померла. Болела сильно, говорят. Отец твой потом квартиру продал и уехал, а куда, и не сказал. Может, и из города уехал. Он вроде орловский был у тебя? Уехал, родимый. Мне вот только передал… – Старушка всплеснула руками и убежала куда-то вглубь квартиры.

Я подошел ближе к ее дверям, не решаясь войти.

– Клара Вениаминовна? – позвал я.

– Сейчас, Леша, сейчас… – донеслось из темноты комнат.

Вскоре она появилась снова, держа в руке какой-то белый конверт.

– Это вот тебе, Леша. Отец твой оставил. На случай, если ты появишься. Я не открывала, так что ты и не сомневайся, не читала. Мне чужие тайны без нужды. Держи.

Я взял белый конверт с размашистой надписью: «Алексею». Сделал два шага назад. Мне не хотелось открывать письмо при старухе.

– Тебе, может, надо чего, Леша? – вдруг спросила Клара.