Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— У церкви? — переспросил Серёга.

— Да! Я, понимаете ли, человек верующий, прихожанин, к службе хожу с семьёй, потому и знаю. Но вот что удивительно: внутрь храма немой не заходит. Во всяком случае, на моей памяти такого не случалось ни разу. Или около болтается, или у притвора станет и на людей смотрит, а некоторым пальцем даже грозит. Ещё пение церковное слушать очень любит и колокола. И лыбится, вот как сейчас. После уходит. Знаете, я только вот сейчас задумался — а чего это он внутрь не идёт?! — разгорячился лысый. — Все идут, а он — нет?! У нас тут хороший храм, новый; батюшка уважаемый! Тем более другого, поблизости, в нашем районе нет! Не понимаю! А ну пшёл!!! — внезапно заорал куда-то за спину говорящий. — Пшёл вон, дебил! Побью!!!

Инспектор чуть не подпрыгнул от вопля своего сопровождающего. Обернулся — и всё понял. За ними, метрах в десяти позади, топал немой.

На крик калека не отреагировал, просто остановился.

— Странно, — продолжил нормальным голосом представитель базы. — Впервые такое. Раньше он ни за кем так не увязывался. Надо будет меры принимать. Есть для таких специальные больницы с соответствующими уколами...

Иванову снова стало жаль убогого, который, по сути, ничего плохого не сделал. Ну пошёл следом или в том же направлении, ну и что? Орать на него, безответного, из-за такой мелочи?

Сергея накрыла холодная, жгучая ярость. «Вот ведь, чмо лысое! На ровном месте слона из мухи создаёт, говнарь этакий!» — думалось ему.

— Скажите, а почему вы его по имени не зовёте, словно собаку шелудивую? — довольно хамским тоном поинтересовался парень. — Он ведь тоже человек! Да и глотку драть, как по мне, лишнее.

Лысый смутился, заблеял:

— Я, знаете ли, с детства не люблю, когда следом кто-то ходит... Тем более дурачок, у которого и имени нет. Мы спрашивали — мычит в ответ, Герасим недоделанный... К тому же кто знает, что у него в голове? Вдруг сейчас булыжник схватит и сзади набросится?! Его в дурдом сдать надо, от людей изолировать...

Инспектор не удержался, и с хамского перешёл на язвительно-сюсюкающий:

— Ага, сколько времени не бросался, и вдруг нападёт? Тогда как вы тут раньше ходили? Не беспокоило? Или детские комплексы ещё не вышли? Бабушка в детстве без сладкого оставляла или мамка за передёргиванием словила и линейкой по пипирке настучала? Бедненький... А может, до жути хочется почувствовать себя хоть кем-то в этой жизни? Чуть выше таракана забраться в пищевой цепочке? На больном тренируетесь?! Если так боитесь бедолагу, зачем тогда здесь держите? Ставки дворников в свой карман списывать?

Дальше слушать мужчина не стал. Его лицо, вместе с лысиной, на глазах покраснело от негодования, рот исказился в некрасивой гримасе:

— Что вы себе позволяете?! Да как вы... — он даже говорил с трудом, так его распирало. — Как вы... Не звоните нам! Для вас помещений нет! — презрительно выплюнул «прихожанин» напоследок и, как ему казалось, гордо удалился вглубь территории, задрав нос чуть ли не до неба.

Инспектор проводил взглядом лысого, презрительно скривил губы в брезгливой усмешке и пошёл дальше, благо до выхода оставалось совсем недалеко. Ох и надоело ему здесь!

Немой поплёлся следом.

Уже у самого выхода Иванов обернулся к чудику и дружелюбно сообщил:

— Давай прощаться. Мне ехать надо. А лысого не бойся — он трус, каких ещё поискать надо. Покричит и успокоится, — и, подумав, добавил. — Может тебе денег всё же дать?

Местный подметальщик не ответил, лишь улыбнулся.

«А зубы у него белые и все на месте, аж блестят — непроизвольно, слегка завистливо, отметил про себя парень. — Мне бы такие».

***

Такси удалось поймать сразу, с первого взмаха руки. Наскоро договорившись о цене, Сергей с удовольствием расположился на заднем сидении и принялся, полузакрыв глаза, слушать включенную в салоне музыку. Водитель попался с весьма приличным вкусом, а потому из динамиков негромко лился старый классический рок, передаваемый местной радиостанцией. Ползли медленно, насколько позволяла откровенно тесная, проложенная ещё по советским стандартам ширины, двухполосная дорога из промзоны, традиционно загруженная грузовым, неповоротливым транспортом.

— А это что за клоун? — отвлёк инспектора голос водителя от прослушивания великолепнейшей акустической версии одной из песен Дэвида Гилмора.

— Где? — лениво уточнил он.

— Да сзади, бежит как на пожар, прямо спотыкается.

Иванов обернулся и ахнул от удивления. За ними, смешно выбрасывая вперёд ноги и нелепо размахивая руками, бежал тот самый немой. Рот его периодически открывался, однако слышно ничего не было — в салоне по-прежнему играла музыка. Парень скривился. Он уже дал себе зарок после истории с призрачным псом Монголом никогда не заговаривать с бездомными животными, но вот про сумасшедших (или кто он там) как-то не подумал. Ну и что теперь делать?