Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— Понятно, — не показывая раздражения, констатировал Иванов. — Дальше давай.

— Да особо ничего, — пожал плечами рассказчик. — Свёл треки, взял ноутбук, усилок, остальная аппаратура со слов Димы, имелась у заказчиков; шнуры с переходниками захватил. Знаете, с этими старыми разъёмами совсем беда! У меня на первом заказе был случай...

— Не отвлекайся! — вернул ударившегося в воспоминания Хабалкина к конструктиву Антон. — О профессиональных хитростях потом поговорим, если время будет.

«Минусатор» снова попытался поправить несуществующие очки.

— Да, вы правы... Так вот, встретились мы у самого пансионата, вовремя. Он на чёрном внедорожнике меня ждал сразу за съездом с трассы. Hundai не новый, тёмный. Точнее не рассмотрел — темно было уже.

— А как ты узнал, что это он?

— Фарами Дима мне поморгал, — растерянно протянул Руслан. — Мы когда о встрече договаривались — я ему номера своей тачки дал.

Швец подошёл к окну, достал сигарету, покрутил её в пальцах. Однако курить не стал, а полуобернувшись, уточнил:

— Ты его лицо видел? Или особые приметы автомобиля? Или хоть что-то, что может нам помочь?

— Нет. Цифры я не рассматривал, не додумался как-то. Лица тоже не видел. Когда приехали, он из машины уже в шлеме и плаще вышел, ещё пожаловался, что в здании раздевалки нет и приходится в машине переодеваться.

Сергей побарабанил пальцами по столу.

— Допустим... А потом?

— Потом в зал прошли, где женщины сидели. Я к пульту отправился, Дима в коридоре остался ждать, когда марш заиграет.

Иванов уцепился за эти слова.

— Вас кто-нибудь встречал?

— Нет.

— Этот, так называемый, «Дима» тебя сразу к залу повёл или дорогу у кого-нибудь спрашивал?

— Нет. Сразу.

— Рабочее место тоже он рассказал, где искать?

— Да...

Швец выглядел задумчиво. В разговор не лез, анализировал ответы. И результаты ему не нравились.

— Ну хорошо, а потом что было? — выцарапывал Серёга информацию из мало что понимающего студента.

— Потом выступление закончилось, мы встретились в коридоре, он заплатил мне обещанное, и я домой погнал.

— Шлем этот Дарт Вейдер снимал?

— Нет. Я же его прямо за дверями из зала догнал. Боялся, что кинет на бабки. Как только он вышел, так я за свои кровные и спросил. Рассчитался сразу, из конверта. А потом я быстро уехал, с утра ведь в институт идти, хотелось немного выспаться... Дима за мной двинул. Переодевался, видимо, в салоне.

— А как ты не побоялся ехать вечером за город? Всякое случается. Ты же, как продвинутый пользователь интернета, должен об этом знать.

Хабалкин удивился.

— Так я с батей был! Он на заднем сиденье спал! Вы что думаете, я ничего не понимаю?

— Да понимаешь, понимаешь... — расстроенно ответил Иванов. Ему уже стало понятно, что вся эта беседа — пустышка. Ничего этот Руслан не знает и, похоже, не врёт.

Антон думал так же. А после вздохнул и произнёс:

— Что же, давай прощаться, спасибо за помощь! — и приложил свою Печать к затылку паренька.

Тот обмяк, закрыл глаза и захрапел.

— Ты что, ему память стёр? — удивился Иванов, быстренько переписывая номер телефона Руслана и на всякий случай покопавшись в его смартфоне. Ничего интересного. Адрес терминала, к сожалению, почему-то не отображался; среди СМСок и в прочих мессенджерах тоже пусто.

— Нет, в глубокий сон отправил. На память у нас полномочий нет. Когда студент проснётся, то и сам не поймёт — сон мы или явь. Пошли отсюда!

Снова открылась дверь холодильника и в руке Швеца появился новый оладушек.

— Будешь? Вкусные...

На улице дела решили не обсуждать, направились в замеченное неподалёку кафе. В тихой, на удивление спокойной для рабочего района обстановке практически пустого заведения заказали по кружечке кофе с коньяком.

Напиток оказался тоже весьма и весьма. С наслаждением пригубив, Антон решил вернуться к делам служебным.

— Что, голяк выходит?

— Ага, — глядя в кружку, словно пытаясь найти в ней ответ на интересующие вопросы, ответил Сергей. — Ловкий гражданин нам попался. Продуманный. И самое обидное, в этот блудняк мы сами вписались! Никто ведь не просил, правды не искал. Да я раньше терпилу, приди он ко мне с такой фигнёй, послал бы куда подальше! А теперь заднюю не дашь, придётся для поддержания чести... Печати до упора копать. Иначе грош нам цена, да и бабы так ославят своими языками — до конца дней на турбазе сидеть придётся, не высовываясь. А если и не ославят — не легче. Они будут знать, мы будем знать, и получится «знают двое — знает и свинья», — закончил знаменитой поговоркой киношного Мюллера Иванов.