Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— 38,4, — печально констатировала она через пару минут. — Тебе в больницу надо.

Инспектор запротестовал:

— Да я нормально себя чувствую, чего вы выдумываете?!

Но домохранительница была непоколебима:

— В больницу! Прямо сейчас! Сгореть хочешь от температуры?! Совсем с ума сошёл...

Ей вторил и Антон:

— Маша права. Не хватало ещё свалиться по-взрослому. Пару дней полежишь в тепле и покое, таблетки попьёшь. Сейчас всё одно рутина пойдёт: опросы родни, соседей, установление круга связей... Это дня на три, как минимум. Сам ведь это знаешь — не маленький. Да и отпечатки за пять секунд по базе не пропустят — тоже ждать нужно. Потому докторам сдавайся, пока есть возможность спокойно поболеть.

— Но я...

— Ты лучше с Эллой своей обязательно свяжись! — не давая другу вставить ни слова, тарахтел Антон. — Договорись, чтобы по своей, ведьминской линии проверила изъятые волосы и прочую лабуду, которую мы на даче нашли. Вдруг выстрелит? Отнесу сам, скажешь — куда... И не спорь, здоровье важнее. Если что-то узнаю — обещаю честно сообщить! Могу даже поклясться, если хочешь... — Швец лихо щёлкнул ногтем большого пальца о верхние зубы, а после провёл пятернёй вдоль собственного горла. — Не бойся, не заскучаешь! Будешь координатором! На телефоне с интернетом сидеть и указания раздавать. Аналитическим центром будешь, во! И не переживай, не раскрою я самовыпил Юргена без тебя!

— А Инга? — пробовал отбиться парень, весьма обескураженный таким напором.

— А что Инга? Пусть себе пока висит. Хоть это и пошло прозвучит, но сейчас холодно — не испортится. Девчонке уже всё равно. Потом стуканём по её поводу куда следует.

— Серёжа! — домовая, встав на табурет, вплотную приблизила своё лицо к физиономии Иванова. — Не зли меня! Ты — болен. Понимаешь? И лучше сейчас поезжай, чем потом тебя на скорой увезут. Ну пожалуйста...

Деваться было некуда, пришлось соглашаться.

— Хорошо. Поеду в медицинский центр, пусть посмотрят... В государеву больничку не хочу, ну её... А там видно будет. Ну, Элла... зараза...

Маша возмутилась. Искренне, от души.

— Ты чего на девушку наговариваешь? Она тебе же, Ироду, как лучше сделала! Наверняка ведь не один раз говорила о том, что у тебя жар, да только ты всё в героя играешься, внимания не обращаешь... Надо мне с ней познакомиться, с умницей такой! Глядишь, мы ещё сделаем из тебя человека!

Эмоциональную речь домовой прервало пиликанье смартфона. Радуясь внезапно выпавшей возможности сменить тему, парень схватился за лежащий на столе аппарат, посмотрел на дисплей. Абонент оказался известен:

«Марек»

Пожав в недоумении плечами (этому-то чего понадобилось?), Серёга ответил:

— Слушаю.

Из динамика донёсся на удивление серьёзный, против обыкновения, голос демона.

— Здравствуй. Нужно поговорить. Дело есть.

Иванов поморщился, вспомнив настырные намёки о совместной пьянке. Как некстати! Сейчас начнёт тошнить...

— Марек! Нам сегодня бухать некогда, — не особо выбирая выражения, ответил инспектор звонящему. — Работы полно. Давай как-нибудь потом мероприятие устроим...

— Я как раз по работе и хочу пересечься. Без шуток.

Голос коллеги из Ада звучал напряжённо, нервно. И Сергей проникся. Понял, что что-то случилось. Потому, отбросив собственное недовольство, предложил:

— Согласен. Когда и где?

— Да я у вас под подъездом стою. Жду.

— Ну заходи...

Дверной звонок оповестил собравшихся о визите демона ровно через две минуты. Хмурый, весь в своих мыслях, Серёга не стал томить гостя на пороге и поспешил в прихожую. Уже на самом выходе из кухни его остановил робкий голос кицунэ:

— Мне спрятаться?

— Да как хочешь, — не особо задумываясь, ответил он девушке. — Я, лично, не вижу в этом никакого смысла. Всё одно твоё существование в определённых кругах — секрет Полишинеля. Кому надо — знают.

Парень не ошибся, открыв, не глядя в дверной глазок. На пороге действительно стоял Марек, весь напряжённый, взвинченный. Гость скромно, без своего обычного зубоскальства, поздоровался и, следуя пригласительному жесту хозяина, направился в кухню. Сергей поспешил следом.

Пожав руку чуть привставшему из вежливости Антону, демон почтительно представился Маше, не отпустив при этом, против обыкновения, ни единой шуточки или комплимента; после мрачно (однако не забыв спросить разрешения у домовой) плюхнулся на свободный табурет, скрестил руки на груди, что, как известно, на языке психологов обозначает... всё что угодно: от попытки морально абстрагироваться от внешнего мира до самой обычной комфортной позы и уставился в стол, ожидая, пока Иванов займёт своё место.