Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

Егор отрицательно покачал головой:

— Не знаю. Она ко мне не подходила. Вместе с Юргеном сидела. Тогда людно было — крутился, как уж на сковородке. Не запомнил. Извините.

Но настырный Антон не сдавался.

— Пусть так. Тогда с кем нам ещё пообщаться? Или записи с камер наблюдения посмотреть?

— Записи уже стёрты. Времени сколько прошло... А пообщаться — вот так, сразу, не скажу. Хотя... оставьте номер телефона. Завсегдатаи подтянутся — я поинтересуюсь. Вам их ждать смысла нет.

— Почему? — уточнил Сергей, записывая на салфетке свои контакты.

— Сегодня ничего особо интересного в мире спорта не предвидится. Разве что кто-нибудь просто так забежит. А вот завтра в английской премьер-лиге игра неплохая ожидается — многие будут. Я поспрашиваю...

Призрак схватил обеими руками третий бокал с пивом и, сделав солидный глоток, очень серьёзно обратился к Иванову:

— Нам, получается, и завтра сюда нужно прийти. С народом пообщаться.

— И пивка попить, — дополнил мысль друга инспектор.

— Не без этого, — не стал отрицать корыстолюбивых замыслов тот. — Пиво — вкусное и на цвет красивое!

Рассмеялись все, даже Егор, наслушавшийся за свою трудовую деятельность всякого от подпитых гостей заведения.

...Выйдя на улицу, инспекторы без удовольствия обнаружили, что уже стемнело.

— Ты к своей? — намекая на завершение рабочего дня, поинтересовался Сергей.

— Ага. А ты?

— Не знаю... — всерьёз задумался парень. Домой не хотелось, пить — тоже. — Говоришь, Элла днём звонила?

— Да почти домогалась, — пряча улыбку, ответил Швец. — Ты ей, кстати, перезвонил?

— Нет, сейчас наберу, — завозился со смартфоном Иванов, прикидывая, где купить цветы и тортик. Ведьмочка, как всякая женщина, обожала небольшие сюрпризы.

Антону инспектор говорить о своих намерениях, естественно, и не подумал, боясь обидеть его гордость. Ничего, скоро эта мелкая проблема с финансированием разрешится, только вот с самоубийством разберутся — тогда он честно, со спокойной душой, отсчитает другу положенную долю из пачки папаши Генслера, и потратить поможет.

В динамике послышались длинные гудки, а потом мелодичный, знакомый голос ласково поинтересовался:

— Привет! Приедешь?

***

На следующий день погода, словно извиняясь за последние, промозглые и унылые недели, преподнесла сюрприз, разогнав тучи и выпустив покрасоваться тёплое весёлое солнышко, изо всех сил старавшееся порадовать горожан своими лучиками перед окончательным наступлением зимних холодов.

Казалось — май вернулся... По телам оказавшихся на улице обывателей неудержимо расползалась истинно кошачья лень, требуя растянуться прямо сейчас на желтоватой травке, содрать рубашку и подставить своё замордованное одеждой тельце приятным воздушным ваннам.

Инспекторы, с удовольствием расположившись на почему-то ещё незакрытой летней площадке маленькой кафешки, изо всех сил противились этому навязчивому желанию, развлекаясь пустой болтовнёй. Говорить о работе не хотелось.

В заведении, кроме них, через пару столиков, восседал чрезвычайно бодрый дедок, лет семидесяти, в беретике, кургузом пиджачке, затёртых, но чистых джинсах и видавших виды туфлях. В руках пенсионер держал, поставив на костлявые колени, старенький портфельчик, перед ним стояла давно остывшая чашечка кофе.

Старичок явно скучал. Он несколько раз пытался завести разговор с парнями, но те опытно отмалчивались. С таким заговори — все мозги заболтает. Да и лицо дедка не внушало доверия. Черты мелкие, противные, отталкивающие. Очевидный кляузник и зануда. Потому Сергей с Антоном инстинктивно и постарались сесть от него подальше.

Пенсионер вроде как отстал, но периодически бросал в сторону инспекторов заинтересованный взгляд, прислушиваясь к их болтовне ни о чём. Вдруг передумают?

— Слушай, дружище, — позёвывая, поинтересовался Швец. — Я тут, в связи с оперативной необходимостью, в магазин интимных товаров заглянул, кругозор расширить и вообще, проверить обстановку на предмет... наших подопечных. И чисто случайно увидел презервативы с разными вкусами. Прямо на этикетке написано, ей-ей не вру! А зачем это? Вы их что, жрёте потом, после эксплуатации?

У Иванова на языке сразу завертелась масса острот по этому поводу, однако он сдержался. Вспомнил, что для человека, погибшего в начале восьмидесятых прошлого века, такой вопрос вполне уместен. Тогда ассортимент в аптеках пожиже был. Потому он всерьёз задумался над аккуратным, обтекаемым ответом на такую простодушность и пробелы в половом образовании.