Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

Окрылённое успехом трио из Департамента, отставив искомые бутылки в сторону, ради самоуспокоения перепроверило остальное спиртное, включая то, что хранилось на складе и в подсобках.

К счастью, больше ничего не нашли.

— Подменил, сто процентов! — убеждённо говорил Антон, заявившийся к другу вместе с Фролом Карповичем и прекрасноликим представителем Спецотдела почти под самое утро. — Это на вынос секьюрити зорко бдят, а на внос — кому оно надо? Купил в любом лабазе водяры, похимичил, а затем подменил. Марка распространённая, везде полно. Внутри ведь не убыло? А перекатать крышечку — плёвое дело, даже особые навыки не нужны. Про переклейку акциза вообще молчу...

С призраком согласились все присутствующие. Придумано простенько и со вкусом.

— Добро, — делая ударение на первый слог, добавил боярин, — что ведомо нам имя паскудника. В розыске он уже пребывает по полицейскому ведомству, так что не сбежит... Мы тоже с краю не останемся. Поищем.

Хозяин квартиры, лишённый возможности поучаствовать в охоте на Егора Васильевича, рассыпался в похвалах и вернулся к событиям в магазине:

— Как думаете, где он метиловый спирт взял? В киоске его не купишь… И я не понял — в органы о попытке отравления сообщили?

Помалкивавший до сих пор македонец устало отмахнулся:

— Где взял? Да где угодно! Он таксистом трудился. Многое знает... И в органы мы не обращались. На общем фоне от рассказанного Фролом — данная выходка всего лишь соломинка в стоге сена. Не до того нам было.

В голосе Александроса промелькнул неподдельный укор, а между строк отчётливо читался бессмертный афоризм Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».

Однако полностью отрицать необходимость официальных обращений добровольный помощник не стал, сообщив:

— Кому нужно — обязательно узнают. Заявление задним числом примут, вещественные доказательства мы передадим... Переоцените приоритеты, Сергей! Вы — эпицентр последних суток. На вас завязано. И нам всем, — боярин одобряюще кивнул в поддержку старого друга, насупив брови, — хотелось бы знать ваше мнение по этому поводу.

Три пары глаз уставились на Иванова, ожидая ответа. Смотрели все по-разному: Швец — с надеждой, с верой в некое секретное озарение; Александрос — невыразительно, словно скучая; непосредственный начальник — мрачно, не ожидая ничего нового и настраиваясь на длительное обсуждение с аналитическим поиском причин.

— Абсурд, — инспектор выдал наиболее подходящее описание действий Мирнока. — Ему бежать надо. Со всех ног. А он со мной игры устраивает. Или полный шизик, или я чего-то не понимаю. Это послание, водка тухлая... Не сходится. Поставил так, чтобы её никто не купил. Время дал. Зачем? Выманивал из квартиры? Слишком сложно. Достаточно было утра дождаться, без циркового представления. Я на работу выйду – и бодайся со мной на здоровье. Передавал послание? Способ кретинский, в литературе вдоль и поперёк изъезженный. Кино «Крепкий орешек», третью часть, видели?

Собравшиеся разрозненно сослались на интеллектуальный пробел в области относительно современной кинематографии. Серёга пояснил:

— Там тоже полицейского заставляли выполнять бредовые желания преступников. То с плакатом посреди улицы поставили, то заминировали что-то... В деталях сюжет позабылся, — виновато уточнил парень, — но вся загвоздка в том, что таким образом полиции подкидывали отвлекающие цели, с каждым разом всё крупнее и крупнее. Пока все носились, как ошпаренные, преступники грабили банк.

Быстрее всех оценил придумку Голливуда боярин. Ощерился, затряс бородой в неприятном, саркастическом смехе:

— Хитро! И какова же у Мирнока цель? От чего он нас отвлекает?

— Спросите чего полегче, — выдохнул Иванов, запуская пальцы в короткие волосы и массируя кожу головы. Накатывала мигрень. — У меня уже мозги кипят от множества множеств идей и допусков. Одно ясно — надо ловить. Задержим — спросим. Хочет, чтобы я вышел — выйду. Тоха рядом покрутится, невидимкой.

— Полностью за! — оптимистично ввернул Швец, в запальчивости стукнув кулаком по кухонному столу, за которым расположилась четвёрка сыщиков. — Мы его в два счёта уделаем! Только высунется — и повяжем похлеще вологодского конвоя.

— Тпру... — по лошадиному осадил Фрол Карпович подчинённого. — Закусил удила, жеребец стоялый... Наживкой идти запрещаю! Мыслили уже с Александросом... Иным образом сделаем. Тебя, Иванов, спрячем. Заместо Швеца оставим. Он в лике твоём походит до поимки. С утра будет из дому до дороги идти, после исчезать. Вечером — возвращаться. Желательно таким макаром чёткую границу выверить, где убивец может тебя подкараулить. Коль слежку удумает — раз потеряет, другой, да и начнёт крутиться поблизости. И уж тут надобно не сплоховать!