Руслан Муха - Судный день [АТ]

Женька себя неважно чувствовала после инициации и задремала на диване. Я не стал её будить, да и к Люмбам я её тащить не собирался, поэтому оставил в сурирате с Домианом.

Когда я высадился у ворот поместья Люмбов, охранник на входе сразу же меня узнал и, коротко приветствовав, бросился стремглав в поместье, докладывать хозяевам о моём прибытии. Выглядело это немного странно, но мало ли какие у Люмбов порядки.

На тёплую встречу я, конечно же, не рассчитывал. Родители Надима Люмба хоть и будут вынуждены вести себя, как подобает этикету, но вряд ли будут рады видеть в своём доме человека, казнившего их сына.

Встречать меня вышли женщины. Ханин и Энни Люмб. И последнюю я как раз встретить здесь не надеялся, и вообще не испытывал желания встречаться с ней лишний раз. А вот Айрису бы хотелось увидеть, но она, конечно же, не вышла.

— Свамен Азиз, — расплылась в улыбке Ханин Люмб. — Как мы рады вас видеть, какая неожиданность!

Удивительно, но Ханин вела себя удивительно дружелюбно. И я бы ни за что не сказал, что она испытывает ко мне затеянную обиду или злобу. Напротив, такая неподдельная радость была на её лице, будто она и впрямь искренне радовалась моему приезду. Хотя мы едва ли были знакомы. Поэтому я не сомневался, что это всего лишь игра, пусть и весьма искусная. И всему виной лицо Энни. Она хоть и вела себя сдержанно, но её глаза зазывающее поблескивали, а хитрое выражение лица заставило насторожиться. Кажется, в прошлый раз мы все выяснили. Что же это теперь за взгляды?

Нехорошее липкое чувство заворочалось в груди.

Ханин и Энни провели меня в дом, где меня и встретил хозяин. Данис Люмб. Он выглядел ровно так же, как выглядел бы Надим, если бы дожил до его лет. Рыбьи выпученные глаза, слащавое, подхалимское выражение лица, почти облысевшая седая голова, большой круглый живот и совсем не сочетающиеся с животом тонкие ноги. Он был похож на большую престарелую жабу. Жабу, которой от меня что-то нужно. Потому что не успел я переступить порог, как Данис бросился пожимать мне руку и восклицать:

— Свамен Азиз, как мы рады, как рады! Сейчас же накроем стол, достанем лучшее вино…

— Не стоит, я ненадолго и по делу, — перебил его я, вытащил руку из его потного, липкого рукопожатия. Не сдержался и обтёр руку об штаны.

Данис Люмб сделал вид, что не заметил этот жест и продолжил лебезить:

— По делу, так по делу. Это замечательно! А мы вас, честно говоря, ждали.

— Ждали? — я настрижено окинул присутствующих взглядом.

На лице Энни появилась широкая улыбка, а Ханин Люмб с готовностью закивала.

— А ваша преданная Айриса сейчас здесь? — спросил я, испытывая жгучее желание поскорее разобраться с проблемой и убраться из этого дома.

Но Данис мне не ответил. Схватил под локоть и потащил в гостиную, и женщины засеменили следом.

— Кто же решает дела на пороге, Азиз? — отбросив всякие условности, залебезил он. — Сейчас сядем, всё обсудим, слуги принесут чай или чего покрепче? А?

— Нет, спасибо, — процедил я сквозь зубы. Почему-то есть или пить в этом доме ничего не хотелось, даже воду.

Но Люмб, кажется, не слышал меня. А в гостиной уже накрыли низкий стол, заставив его фруктами, вином, бокалами и заодно чайной посудой.

Меня усадили в одно из кресел, затем всё семейство уселось на диван напротив, и не преставая заискивающе улыбаться, все втроём уставились на меня.

Я, поёрзав в кресле, чувствую себя, как не в своей тарелке, наконец, сказал:

— Я хочу выкупить вашу неуязвимую.

Люмбы, будто бы только этих слов только и ждали, хищно заулыбались, а старик Данис, подался вперёд, деловито скрестив пальцы.

— Что ж, Азиз, боюсь это невозможно. Мы не собираемся продавать Айрису. Она практически член нашей семьи. К тому же, уверяю, она и сама этого не хочет.

Ну, я, в общем-то, и не рассчитывал, что они так просто её отдадут.

— Давайте честно, Данис. Мы с вами прекрасно понимаем, что я так или иначе её заберу. Но не хотелось бы вмешивать в эти дела нару Зунара, боюсь, у него есть более важные дела. Назовите сумму, я оплачу всё то, что вы уже потратили на её обучение и содержание, а также доплачу компенсацию.

Люмба мои слова нисколько не впечатлили, он так и продолжал лыбиться, очевидно, чувствуя себя хозяином положения.

— Мы прекрасно знаем, Азиз, что тебе нужна не Айриса, а тот ребёнок, которого она носит.

Она им всё рассказала. Мне стало дурно и душно одновременно. Но я продолжал сохранять лицо.

— И также мы знаем, что ты не хотел бы испортить ни свою репутацию, ни жизнь этому, ни в чём невиноватому ребенку, — Данис перестал улыбаться и, ожидая моей реакции, испытующе уставился на меня.