Алексей Федорочев - Лось 3

– Вот доклад! – протянул он мне стопку листков, – Архитектора в минус?

– Решение оставляю за собой! – оборвал его планы, – Следующее задание – «Курьерские перевозки»! Делайте что хотите, но никаких упоминаний о Лосяцких у них не должно остаться.

– Будет сделано!

– Моя сестра Вика там какое-то время работала.

– Считайте, что не работала.

– Ты все понимаешь?.. – пытливо спросил у Арни.

– «Курьерские перевозки» переживают не лучшие времена, Закроются. Насовсем.

– Евстигней? – спросил по еще одной интересующей меня теме.

– Из нашей службы не уходят – уносят вперед ногами.

– Арни?! – не захотел я терпеть его экивоков.

– Не был. Не рождался. Не существовал. Чего не кажешь о его архиве… Занятные бумаги…

– «Курьерские перевозки»! – повторно напомнил пьянеющему от размаха дел помощнику.

– Три дня!

– Три! Отсчет пошел!

– С молоком? – дрожащие руки Надежды Петровны щедро окропляли блюдце потеками коричневой жидкости, льющейся из чайничка мимо чашки. В мрачноватой гостиной ржевского особняка Сомова она встретила меня одна – остальные Рюриковичи вместе с моими женами сейчас толкались в госпитале, где их августейшая бабка почувствовала ухудшение состояния. Я же ненадолго покинул штаб, свалив всё на Турбину-старшую, откликаясь на приглашение новоявленной родственницы.

– Черный. Спасибо.

– Одна моя знакомая посоветовала мне быть с вами краткой и искренней. Я последую ее совету: вычеркните нашу семью из очереди наследников! Мы вне игры. Если нужно, я дам вам любую расписку, подпишу и обнародую отречение от претензий за себя и своих потомков. Выполню любое ваше требование.

– Мадам, я похож на кровожадного монстра?

– Человек, по приказу которого убили за четыре дня шесть тысяч человек?.. Похожи. – Собрав остатки достоинства, твердо ответила великая княгиня.

– Пять с половиной, – поправил ее.

– О! Это многое меняет! – парировала тетя моих жен.

– Почему эти вопросы вы обсуждаете со мной, а не с вашей племянницей? Наследница она.

– У меня сложилось впечатление, что Света воспринимает вас совсем не так, как я, пребывая в некоем своём мире. Или виновато ее состояние, делающее ее невнимательной. В отличие от вас, понявшего меня с полуслова, она меня просто не поймет. Не сомневаюсь, благодаря вам правление Светланы Первой войдет в историю. А сейчас я просто прошу поверить: мои дочери вашей жене не конкурентки, никогда ими не были и не станут. Как и я. Мы с Виталием Марковичем увлечены искусством.

– Искусство – тоже ценный в умелых руках инструмент…

– Искусство – вне времени и пространства, – возразила средняя из сестер-тройняшек, – Хотя охотно отзывается на злободневные темы. Уверяю вас, авангардных выставок и спектаклей, посвященных «разоблачению узурпатора», в моем видении мира не состоится.

– Мадам, – успокоил ее, – Я рад, что у моих жен такая умная и осторожная тетушка!

Из коридора послышался шум, на который мы оба отвлеклись.

– Вот ты где! – послышалось из дверей, в которые трудом втиснулась инвалидная коляска, – Неожиданно… – отреагировала теща на мое присутствие в комнате.

– Вот, захотела познакомиться поближе…

Присутствовать при разговоре двух копий оказалось занимательно. Надежде Петровне я уже я был представлен на весеннем марафоне раутов – из трех сестер она одна активно тусила вместе с мужем, действительно щедро покровительствуя людям искусства, а вот остальных сестричек – собственных нынешних тещ впервые увидел на похоронах Сомова, еще там поражаясь, насколько они похожи. Но в соборе у меня не было возможности разглядеть их внимательно, а потом, как все помнят, мне стало немножечко не до наблюдений.

Даже Масюнин взгляд художника пасовал, мечась от одной женщины к другой. Понятно, что сейчас я их не спутаю – одного цвета, но разные по покрою платья и главная примета – коляска. Но, чует моё сердце, явись сюда младшая великая княгиня, различать их с Надеждой Петровной начну не сразу.

– Наш герой недели! – постановила Светина мать, тоже окончив моё изучение, – Садитесь, в ногах правды нет.

– Как нет ее и в других местах, – отозвался привычной присказкой, усаживаясь обратно на винтажный стул у чайного столика.

– Остроумный?.. Неплохо.

Так и подмывало добавить: «Я еще на машинке шить умею!», но сдержался. Во-первых, не умею, а во-вторых, шутки все равно не поймут.

– Умеющий помолчать… – иронично продолжила теща перечень моих достоинств, – Золото, а не мужчина!