Александр Войкин - О людях, сверхсилах и удаче. Том 2 [СИ]

— Звучит жутко, если честно, — саркастически заметил я. Отец ткнул меня кулаком в бок.

— Не выпендривайся. Береги себя, и девчонку свою тоже береги, у меня на неё планы. Чао, увидимся позже!

С этими словами он направился обратно в здание. Я тряхнул головой, пытаясь хоть как-то утрамбовать информацию, суть которой пока трудно уловить, затем тоже достал сигарету. Слишком много нервов оказалось убито в тот миг, когда я осознал степень жестокости, проявленной по отношению к Егору. Нельзя допустить подобное в будущем.

— Мистик! — раздался крик Яны. Я взглянул в сторону входа. Друзья, на чьих лицах, безусловно, отражались и беспокойство за меня, и облегчение, что не пострадал, бежали ко мне.

И я знал, что хочу им сказать.

Трое мужчин стояли у постели загипсованного парня, негромко обсуждая единственную волнующую их тему.

— Мне кажется, ты слишком торопишь события, — заметил Меньшиков. Огнёв вздохнул.

— Знаю, но нельзя больше ждать. Мальчик развивается стремительными темпами, но нужно ещё быстрее. Иначе войну нам не выиграть.

— Далась тебе эта война, — скривился Аркадий. — Столько лет стоял в сторонке, а теперь вдруг ударился в политику родов?

— Не просто родов, — сухо произнёс Громов. — Я бы сказал, что узнай кто о подобном разговоре и сопутствующих ему факторах — нас сотрут с лица земли, вместе с нашими семьями, родами и всем, что имеет значение.

Огнёв задумчиво кивнул.

— Так и есть, Володя. Но ты сам прекрасно знаешь, что ему нельзя больше находиться на своём месте. Он не его отец, и не сможет оставить настолько заметный след в истории. А я не собираюсь смотреть, как медленно рушится то, что я помогал создавать.

Меньшиков нервно облизнул губы. Он не понимал, каким ветром его занесло в эту компанию, но чётко осознавал, что обратного пути не будет. Либо он вместе с Кириллом, либо окажется трупом. В решительности Повелителя Бездны сомнений не оставалось.

— Я боюсь только за мальчика, — сказал он. — То, что ты хочешь из него слепить… выдержит ли его психика? Ты ведь понимаешь, насколько большой путь он проделал за жалкие два месяца? Некоторые идут к этому половину жизни.

— Я всё понимаю, Аркаша, — тихо произнёс Огнёв, и Аркадий поразился затаённой боли в голосе этого вечно жизнерадостного человека. — Но он — моя единственная надежда.

— Почему бы тебе самому не воплотить свой план в жизнь? — Меньшиков скрестил руки на груди.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Меня связывает проклятая клятва ! — процедил Кирилл. — Тысячу раз я пожалел, что дал её, но назад дороги нет.

— Клятва связывает всех нас, — хмыкнул Владимир. — Тебя, меня, Романа.

Аркадий вздрогнул. С изумлением взглянул на Громова.

— Погодите, то есть, Роман тоже связан ? Но тогда кто наш враг?

Огнёв и Громов переглянулись, словно решая, рассказать ему или нет. Затем, похоже, придя к консенсусу, Кирилл твёрдо посмотрел в глаза Меньшикову.

— Тебе не понравится ответ, друг мой. Этот человек стар, невероятно стар. Он сидит в тени трона столько лет, сколько я себя помню, а это весьма немало. И уже тогда старик плёл паутину интриг, намереваясь рано или поздно взять власть в свои руки. Победить его будет ой как непросто. Но это жизненно необходимо, если мы хотим мира для наших детей.

— Старый сверх, дергающий за ниточки всех, от пешки до короля? — удивленно прошептал Аркадий. — Что это за существо?

— О, он называет себя Кукольником, — усмехнулся Огнёв. — Но его настоящее имя…

Через полчаса Меньшиков покинул стадион в крайне пришибленном состоянии. То, что он узнал ни в коем случае не должно получить огласку. Слишком опасно жить с такой тайной за душой, слишком многие готовы перерезать глотку за обладание ею.

Но теперь он понимал мотивацию Кирилла, и то, почему его старый соперник так жаждет достичь своей цели. Реальность оказалась гораздо сложнее и страшнее того, что Аркадий себе представлял. И ещё более жутко становилось от осознания места Мистика в их дьявольском плане.

У этого мальчика может быть замечательное будущее, на вершине иерархии сверхов, если он продолжит развиваться так же, как сейчас. Но план Огнёва ставит парня в жесткие тиски непростого выбора. Выбора, который либо приведёт к победе всю их коалицию, либо уничтожит несколько влиятельных имперских родов до основания.

Рано или поздно, мальчику придётся выбирать. Аркадию очень хотелось надеяться, что он не ошибётся, поступит как следует. Его же роль, в качестве наставника, состоит в том, чтобы помочь Мстиславу, научить, показать тропинку, по которой нужно пойти. Или погибнуть, защищая сына Огнёва.