Андрей Васильев - Тёмные пути

Но тут все на самом деле было безукоризненно. Великолепная фигура, которую не портило пусть и дорогое, но какое-то очень кургузое платье, лучистые голубые глаза, точеный носик, губы, которые так и шептали: «целуй нас».

Вот только дела у красавицы шли не лучшим образом, иначе с чего бы глаза ее были полны слезами? Впрочем, причина того стала понятна мгновением позже, поскольку я увидел то же, что и она, а именно плотного рослого мужчину, который весело и азартно предавался радостям плоти с неказистой молодой девахой на здоровенной, что твой аэродром, кровати. Причем не то что штанов не снимая, но даже и сапог с длинным голенищем. Надо же, я всю жизнь считал, что подобные ситуации исключительно в анекдотах встречаются.

Как видно, плачущая девушка что-то сказала, поскольку мужчина повернул к ней голову и недовольно скривил лицо.

Странный тип, надо признать. По нему такая милашка слезы льет, а он ей предпочел не пойми кого. Хотя… Может, тут имеют место быть другие отношения? Может, он отчим, а она падчерица? Или это вообще отец и дочь?

Дрожь, рябь, и вот картина сменилась. Все тот же мужчина, все та же женщина, вот только интерьер и третья участница другие. Эта, новая, была куда симпатичней предыдущей, но радости красотке это явно не добавило. Да и мужчина вел себя теперь куда агрессивней. Он прервал процесс, поднялся с невысокого диванчика, стоящего у стены в просторной зале, подтянул штаны, подошел к что-то горячо говорившей женщине и коротко ударил ее в лицо. Сильно так, с разбитых губ слетели брызги крови, запачкав рукав его белой рубахи с отложным воротником, а несчастная жертва вовсе упала на пол.

Мужчина брезгливо поморщился, несколько раз пнул бедняжку носком сапога в живот, после вернулся к своей пассии, которая испуганно смотрела на происходящее, спустил штаны и занялся тем, от чего его оторвали.

Снова рябь, и вот я вижу уже, увы, изрядно подурневшую бывшую красавицу, которая передает каким-то корявым мужичкам с тусклыми глазами золотые монеты, причем много, десятка два. Кстати, я их узнал, это екатерининские двурублевики, так что со временем происходящих событий я, можно сказать, определился, и это уже здорово. Ну да, золото есть золото, оно и после смерти матушки-императрицы еще долго хождение имело, но в общей сумме, учитывая интерьеры и одежду персоналий, можно смело говорить, что моя новая цель жила во второй половине восемнадцатого века, не раньше и не позже.

Кстати, дорого она смерть мужа оценила. Сорок рублей! По тем временам куча денег, особенно для выходцев из народа. Воз сена стоил гривенник, хорошая рабочая лошадь – три рубля, изба «под ключ» – десятку вместе с трехдневным «обмыванием» по полной, включая драку и порванный баян. А тут – сорок рублей. Сорок! Тот случай, когда смерть стоит куда дороже, чем жизнь.

Между прочим, на эти деньги можно было еще немало живых людей прикупить. Думаю, человек пять-семь крепостных, и речь сейчас идет о крепких работящих мужиках. Просто в те времена женщины стоили куда дешевле, а детей вообще поштучно не продавали, исключительно десятками, потому как от них проку никакого нет, они только едят, шумят и гадят. Да еще и мрут как мухи, случись какое поветрие. Вот такая вот была Россия, которую мы потеряли, с хрустом французской булки и всем прочим.

Хотя это все к делу не относится. Мне надо понять, что именно предстоит искать, а с этим пока туго. У нее ни кулона нет, ни аграфа, даже перстней на пальцах я и то не заметил.

Мужички деньги брали не зря, поскольку в следующей картине, что явилась моему взору, четыре крепких дядьки тащили закрытый гроб к небольшому кладбищу, находящемуся неподалеку от красивого дома-усадьбы. За ними следом шла вновь похорошевшая женщина, и по губам ее блуждала очень и очень недобрая улыбка. Про взгляд я уж и не говорю.

И снова – ни колец, ни брошек нет. Может, я ее цепочку с крестиком найти должен? Ну, есть ведь у нее такая под одеждой, тогда все кресты носили, от мала до велика. Это сейчас кто буддист, кто даосист, кто сайентолог, а кто вообще атеист, но в те времена, да еще в сельской местности, неверующих было не сыскать.

Но если да, то дело плохо. Такой предмет не то что до осени – я его до конца жизни не найду. Если только крест какой-то уж совсем уникальный.

Стоп. А что если это серьги? Я приметил-то их случайно, просто солнечный луч пробился сквозь тучи, закрывшие небо, и бликанул от левой серьги, точнее, от камушка самоцветного, в нее вделанного.