Андрей Васильев - Тёмные пути

– Ну да, это из сказки Изольды. – Покивала Воронецкая. – Еще пара-тройка недель в ее компании – и все случится именно так. Поверь, я знаю, что говорю. Ты будешь готов на все, лишь бы снова ее увидеть. Даже не в постель уложить, а просто увидеть, рядом минутку постоять. А если ее нет рядом, то мир для тебя будет темным даже в полдень, когда ярко светит солнце. Ты уже сейчас от нее эмоционально зависишь, а будет еще хуже.

– Да ну, какая… – было отмахнулся я, а после задумался, так ли не права моя собеседница. Ведь у меня эта красотка в самом деле из головы не шла с того момента, как мы вернулись с Туманных путей. И билетам, что мне Сивый предложил, я обрадовался именно потому, что они дадут мне возможность с ней увидеться. Ну и долг вернуть, не без того. Да и сейчас я некое беспокойство испытываю от того, что меня раздумья гнетут. Может, не надо было со Стеллой уезжать? Может, надо было Изольду у нее дома дождаться? – Хм…

– Вот тебе и «хм». – Ведьма глянула на девушку-официантку, что принесла ей кофе и чизкейк, а мне – огромный баварский бургер. Я бы с большей охотой супчику похлебал, но с ним, увы, не сложилось – рано мы приехали. – Изольда – большой мастер в таких вещах.

– Магия? – уточнил я, раздумывая, с какой стороны стоит подступиться к этой башне из мяса, бекона и сыра. – Трах-тибидох?

– Магии тут никакой нет, ее в чистом виде вообще не существует, – усмехнулась Воронецкая. – Это все придумки писателей-фантастов второго литературного эшелона. А вот насчет «траха-тибидоха» угадал. Не то чтобы совсем, но близко к цели снаряд положил. С этого все всегда начинается, а дальше – больше. Добавь сюда кое-какие травки, что незаметно подсыпаются в твою еду и питье, кое-какие слова, что шепчутся тебе спящему на ухо, и результат не заставит себя долго ждать. Через месяц, или даже раньше, ты станешь послушным слугой, который за улыбку дырку в земле до той стороны шара проколупает пальцем.

– Да ладно, так не бывает, – хмыкнул я и стыдливо потупился, поскольку чуть не забрызгал мою сотрапезницу соусом.

– Все бывает, – очень серьезно сообщила мне та. – Ты будешь делать то, что она пожелает, причем доброй волей и со счастливой улыбкой. И всем будешь подтверждать, что тебя никто ни к чему не принуждает, что ты просто радуешь любимую всякими пустяками. У тебя твоей жизни больше не будет, Валера. Твоей жизнью станет она. А потом придет сентябрь, и ты умрешь от укуса змеи. Почему? Потому что даже не вспомнишь о том, что тебя ждет Полоз, и не придешь в урочный день и в урочный час в положенное место. И мне не дашь себя туда привести, потому что она запретит тебе со мной общаться.

– Даже так? – Я тоже посерьезнел.

– Именно так. – Кивнула Воронецкая. – И никак иначе.

– А ты куда смотрела? – возмущенно спросил я у девушки и снова кусанул бургер. – А? Меня чуть не закабалили, а она где-то шастает!

– Ну ты и свинья! – Изумленно захлопала глазами Стелла. – Просто редкая! Да ешь ты аккуратнее, сейчас рубашку закапаешь! И почему пиджак не снял?

Она перегнулась через стол и вытерла мой подбородок, на котором остались следы соуса. Официантку, которая принесла мне следующее блюдо, а именно бифштекс с яйцом пашот, это явно растрогало, она по-доброму улыбнулась, глядя на происходящее.

– А ты сам чего не позвонил, когда появилась ясность с очередным предметом? – парировала мой вопрос Воронецкая, откладывая заляпанную салфетку в сторону. – Ну или хотя бы тогда, когда ты его все же добыл и усмирил. Если ты не забыл, я лицо заинтересованное!

Ответить я не мог, поскольку набил в рот столько еды, что еле-еле ее пережевывал, потому просто показал ей два пальца.

– Что? – Стелла колупнула ложечкой чизкейк. – Два? Чего два? Два предмета? Так там же только брошь была, второй откуда? Или…

Я кивнул, еда провалилась в желудок.

– Или. Удача на нашей стороне, напарница, в актив можно два предмета записывать. Середину миновали, дел осталось только начать да кончить.

Сказал – и снова впился зубами в неимоверно вкусный бургер.

– Нет слов, – выдохнула Стелла. – Как?

– Флучайно, – промычал я. – Пофезло.

Подробности своего визита к Полозу я ни ей, ни кому-то другому рассказывать не собирался. Данная информация проходит под грифом «очень личное», следовательно, разглашению не подлежит.

И вот тут мои челюсти замерли. Почему? Потому что я понял, что именно не давало мне покоя все то время, которое прошло с визита в темное убежище золотого змея. Поймал я за хвостик ту мысль, что неустанно шебаршилась на грани сознания, раздражая, как маленькая крошка в большой постели.