Андрей Васильев - Тёмные пути

– Так все сказано уже. – Полоз подошел поближе. – Все воедино сплелось, вот тебя ко мне и занесло нежданно-негаданно. Амулет, который я сотворил невесть когда, стал ключом к двери, которую память дерева открыла. Дуб тот давным-давно спит небось, никто тысячи лет покой его не тревожил, а тут ты приперся, нашумел, разбудил, вот он спросонья тебя сюда, в Навь, и пустил. Второй раз такое не случится, но оно и к лучшему. Нечего тебе незваному в моем дому делать.

– Полностью согласен. – Покивал я. – Мне бы обратно.

– Не спеши, а то ведь, неровен час, успеешь. – Погрозил мне пальцем Полоз. – Тут воля моя, мне решать, что и как. Потому слушай. Ты вот ту штуку изничтожь, да так, чтобы следа ее не осталось. Нечего ей на белом свете нынче делать. Лишнее это.

И он показал на изображение Индрика-зверя, то самое, что я на полу нарисовал.

– А как же ее изничтожить? – озадачился я. – Разве что утопить? Или… А расплавить можно?

– Нужно, – одобрил мои слова Полоз. – Сам тебе хотел предложить. Огонь – он все пожрет, все очистит, ему на то великая сила дана. Так что время не теряй, запаливай костерок, кали плошку и в ней амулет плавь. Так, чтобы он жижей стал.

– А с золотом потом что делать?

– Кольцо скуй и ведьме подари, той, что я с тобой отправил, – посоветовал мне Полоз. – Она хоть и ведьма, а все одно баба, ей приятно будет. Стервь, конечно, ну да они все такие спокон веку были. Ну или еще чего с ним придумай, мне все едино. Да, и вот еще что… Выполнишь порученное до завтра – считай один урок из тех двенадцати, что я тебе определил, – долой. Я дела всегда честно веду.

– Выполню, – уверенно заявил я, ни на секунду не сомневаясь в сказанном и внутренне ликуя. – Не сомневайтесь.

Если надо, я в ванной костер разложу и там эту штуку расплавлю. Такой шанс упускать нельзя.

– Верю. – Растянул рот в улыбке Полоз. – Ты парень смышленый, о выгоде своей сроду не забудешь, тем мне и люб. А еще никогда лишнего никому не скажешь, особливо о том, что видел да слышал.

Я сообразил, что он имеет в виду, и скосил глаза на статую девушки.

– Ну а если я в тебе ошибся… – задушевно проговорил мой наниматель.

– Не ошиблись! – гаркнул я. – Не сомневайтесь.

– Вот и добро, – подытожил Полоз, а после со всего маха ударил меня внутренней стороной ладони по лбу.

Снова темнота, ощущение полета, но уже не такое долгое, как в прошлый раз. Судя по всему, Великий Полоз знает более короткие пути перемещения в пространстве, в отличие от дуба, посаженного в незапамятные времена волхвами.

Первое, что я ощутил, придя в себя, так это то, что кто-то пытается разжать пальцы моей левой руки, те, которые намертво вцепились в золотую побрякушку, которая теперь мне так дорога. Хотя почему «кто-то»? Этим занимался мой спутник, господин Шлюндт.

– Отдай, – сопел он, зажав мою руку между своих колен и деятельно пытаясь освободить предмет. – Это мое. Все мое.

– Нет, – сообщил ему я. – Вон то – ваше, а это мое!

– Ой! – Антиквар подпрыгнул на месте. – Ты пришел в себя? Ну наконец-то! Я так перепугался за тебя, мой мальчик!

– Все в порядке, Карл Августович. – Я приподнялся и потряс головой, в которой, ради правды, слегка шумело. Как видно, последствия фольклорной турбулентности дают о себе знать. – Профессиональные издержки, случается.

– Отдай мне то, что у тебя в руке. – Протянул ко мне раскрытую ладонь антиквар. – Это часть клада, и она принадлежит мне.

– Я имею право на свой процент, если вы не забыли, – напомнил ему я. – Таковы условия договора, с которым вы согласились.

– И я их не нарушаю. Но все же правильнее будет, если я, как полноправный владелец клада, отчиню его тебе сам, разумеется, честно и в полном размере. С продажной стоимости, имеется в виду. Надеюсь, у тебя нет причин подозревать меня в деловой нечистоплотности?

– Ни в коем разе, – заверил я его. – Возможно, в будущем именно так мы и станем поступать, благо наше сотрудничество только началось. Но здесь и сейчас я хочу получить ту вещь, которая уже у меня. И это не обсуждается.

Лицо Шлюндта неуловимо изменилось, передо мной стоял не милый домашний старичок с добрыми выцветшими глазами, а кто-то другой, тот, от кого повеяло ледяным холодом, и был этот кто-то сильным, властным и очень, очень опасным. А еще я нутром почуял, что сейчас мои жизнь и смерть легли на чаши весов, и в какую сторону они качнутся – непонятно. Все это вместе взятое настолько меня проняло, что правая рука автоматически полезла под куртку, туда, где в кобуре лежал парабеллум. И я очень жалел о том, что не загнал заранее патрон в ствол. Урок мне на будущее, надо быть предусмотрительнее. При условии, разумеется, что будущее случится.