Андрей Васильев - Тёмные пути

И Роман определенно относился к той же категории людей, что и мой родитель, но тут, как видно, нашла коса на камень. Надо думать, очень сильно он дочку любил, больше всего на свете, вот его и скособочило.

– Митрохин, – выдохнула Стелла, чуть успокоившись. – Тот самый подмосковный затворник? Я не ошиблась?

– Нет, – подтвердил антиквар, – все так. Искомый предмет у него, это абсолютно точно.

– Валер, – руки Воронецкой обвили мою шею, – может, нам все же не кулон нужен? Может, кольцо? А?

– Хорошо бы, если так, – вздохнул я. – Только вряд ли.

– Я в дом не полезу. – Стелла мигом отстранилась от меня. – И даже не уговаривай меня. Исключено!

– Тебе-то чего бояться? – осведомился у нее Шлюндт, ковыряя десертной ложечкой эклерный крем. – Ты же ведьма, значит, уже проклята, а твоя душа – не твоя, так что смерть – это только начало пути. Нет, есть вероятность того, что ты сможешь перевалить через столетний рубеж, а после найти дурочку, которой свои грехи передашь с частью силы, но они очень невелики. Думаю, тебя убьют гораздо раньше, и у меня есть основания для подобных подозрений.

– Звучит как угроза, – мигом ощетинилась как еж Стелла. Сторонний человек этого не заметил бы, но я уже научился улавливать ту тонкую интонационную грань, которая разделяла душевные состояния моей напарницы.

– Вовсе нет, это просто констатация факта, – немного равнодушно ответил ей антиквар. – Видишь ли, когда ведьма начинает позволять брать чувствам и эмоциям верх над расчетливостью и врожденным эгоизмом, то она обречена. Ты уже пересекла эту черту, совершаешь одну ошибку за другой, то и дело встаешь на чужом пути, наживаешь проблемы там, где их быть не должно, потому долго тебе не протянуть. И – нет, мне тебя не жалко. Более того, я ничего против этого не имею. Когда тебя не станет, Валера от этого только выиграет, а я всецело на его стороне.

– Потому что он для вас… – судя по некоторым скандальным ноткам, появившимся в голосе, Стелла собралась полностью подтвердить все то, что сказал Шлюндт, а это было ни к чему. Ну да, может, без нее мне будет и лучше, но… Не желаю я ее смерти. То ли привык к этой стерве, то ли еще почему. Не знаю. Вот потому я стремительно двинул кресло, на котором сидел, назад, буквально припечатав стоявшую за мной ведьму к стене. – Ай! Больно же! У меня теперь на ногах синяки будут!

– Лучше синева на ляжках, чем цветы на могиле, – сказал ей я, глядя на антиквара. Тот усмехнулся, и его лицо в этот момент мне чем-то напомнило волчью морду. Видел я как-то по «Нэшнл Географик» фильм о жизни волчьей стаи, так там вожак так же скалился, когда на охоте не смог оленя задрать и тот от своры хищников в результате убежал.

Он ее провоцировал, это несомненно, причем весьма грубо и откровенно. Понял, что Воронецкая в данный момент находится в растрепанных чувствах, плюнул на свою обычную манеру неторопливого плетения паутины и решил, так сказать, сократить маршрут.

И сократил бы. Не станет Марфа с ним ругаться из-за какой-то невоздержанной на язык ведьмы, пусть даже та ей и приносит кое-какую пользу. Это я себя имею в виду, то, что Воронецкая информацию из первых рук получает. Опять же – мне ведь новую подругу можно заслать, верно? Мол, на место выбывшей из игры Стеллы приходит… Кого там верховная днем поминала в разговоре? Изольду? Вот она, к примеру.

– Предлагаю на этом пикировку закончить и вернуться к делу, – произнес я, не обращая внимания на ведьму, которая, злобно шипя и ругаясь сквозь зубы, безуспешно пыталась выбраться из-за кресла. – Карл Августович, вы уверены, что кулон в загородном имении Митрохина? Это точно так? Просто туда на самом деле попасть, как мне кажется, будет крайне сложно, и это я мягко выразился.

– Год назад точно находился там, – отозвался антиквар. – Оттуда и уверенность в его отсутствии на каком-либо кладбище, поскольку к тому времени Митрохин уже похоронил свою жену. Не стану врать, сам данное украшение в руках не держал, но видоком стал человек, которому в таких вопросах я вполне доверяю.

– Когда именно вы сводите слова «я» и «доверяю» в одну фразу, то… – просопела Стелла, – это просто… Ай! Ну больно же!

– Меньше говори, больше слушай, и больно не будет, – заверил я ее, а после снова обратился к Шлюндту: – Карл Августович, если можно, поконкретней.

Стелла ударила меня по спине кулачком, но дергаться прекратила, поняв, что просто так, не повредив свой гардероб, она из-за широкой спинки кресла не выберется.