Ханна Хаимович - К нам едет инквизитор [litres]

– Дина снимала на камеру, как, хм… как ты заходишь в инсталляцию-квартиру и проводишь там ритуал вместе с Марианной. Она клянется, что звала тебя, использовала магию и пыталась разбить стекло, но ничего не помогало. – Лещинский остановился и повторил узор невидимости. Хотя кто мог увидеть их в темноте в два часа ночи? Разве что издерганные автовладельцы, за неимением гаражей паркующие свои сокровища под окнами и вынужденные вставать каждый час, чтобы проверять, не угнали ли их.

– Дина, значит, – зло проговорила Кристина. – А на саму Дину никто ничего не подумал, нет? Она сама рассказывала мне, что дружила с Марианной! Кто мешает им дружить до сих пор? Кстати, да, о вас… о тебе она тоже рассказала кое-что интересное, и я рассчитываю на полный рассказ! – Кристина подняла глаза на Лещинского и столкнулась с его раздосадованным взглядом. – Черт, как непривычно-то на «ты». У меня чувство, что я фамильярничаю с официальным лицом.

– Между прочим, ты чуть не переспала с этим официальным лицом, это тебя не смущает? – улыбнулся Лещинский. – И я рассчитываю стребовать с тебя этот должок при первой возможности. Да, полный рассказ, конечно, будет, но есть еще кое-что, без чего он будет недостаточно понятным. Кристина, я люблю тебя.

– Чего? – заморгала она, потом рассмеялась. – Уважаемое официальное лицо, вы ничего не пили? Перегреться не могли, сейчас не жарко…

Она коснулась ладонью его лба. Просто потому, что вдруг захотелось это сделать. Лоб оказался прохладным.

– Я ничего не пил, – мягко сказал Лещинский, перехватывая ее руку и слегка сжимая. – Оправдываться не буду, хотя, может быть, ты еще захочешь меня убить, когда все узнаешь. Игорь Игоревич полдня просидел в кабинете с Павлом и Богданом. Консультировал их. Потом сказал, еще будет голосование, но совет уже решил, что казнить тебя должен буду я. А если совет принимает такое решение, отказаться невозможно. Накладываются соответствующие чары…

– И ты меня предупреждаешь, чтобы я убила тебя раньше? – уточнила Кристина, слушая внимательно, как завороженная. За всем этим скрывалась тайна, та самая, дыхание которой ощущалось с самого начала. Очень простая и очень серьезная тайна…

– Нет, пока только объясняю. Это ключ от моего проклятия. Замок тебе известен – я должен каждую ночь казнить невиновных в своих снах и с каждой новой казнью терять все больше сил, пока не превращусь в полное ничтожество, пускающее слюни под забором, – он произнес это так жестко и даже зло, что Кристина вздрогнула. – А ключ в том, что если я полюблю хоть какую-то женщину после Марианны, то должен буду уже не во сне, а наяву казнить ее своими руками. Так что я, конечно, мог еще сомневаться в своих чувствах, но совет предоставил доказательства.

– Ого, – пробормотала Кристина. – Ого.

Что еще ей оставалось говорить? Да, тайна оказалась простой. Предельно простой, можно было догадаться раньше. И в то же время… черт бы все побрал. Хотелось ругаться последними словами. Ключ, назначенный Марианной, повергал в ступор. Кристина даже не могла до конца представить, что должно быть в голове, чтобы придумать такое. Если посмеешь полюбить еще кого-то после Ее Пресветлости, по которой обязан вздыхать до конца своих дней… Н-да. Кое-кто явно не умел выбирать женщин. Разумеется, до того, как встретил Кристину.

– Но если совет наложит эти самые чары, ты же не отвертишься? – уточнила она. – Волей-неволей придется казнить, чтобы снять проклятие…

– Не-ет, – протянул Лещинский. – Это было бы слишком легко. Если я казню тебя, проклятие не исчезнет. Убийство – просто дополнительное условие, чтобы проклятый хорошенько помучился. А вот если я найду способ тебя уберечь, тогда оно разрушается. Способ был один – чтобы я застрелился до того, как начнется казнь. Но Игорь вовремя предупредил, теперь есть варианты.

– Застрелиться, – повторила Кристина. – Ты это имел в виду? Когда обещал, что они до меня не доберутся?

Он пожал плечами. Тень скрыла выражение лица.

– Но если, ты говоришь, на тебя наложат чары…

– Они не накладываются заочно. Нам придется не попадаться совету на глаза хотя бы до завтра, а потом…

Лещинский говорил задумчиво, но Кристина уже изучила его достаточно, чтобы понять: он не растерян. У него есть какой-то план. Скорее всего, весьма дерзкий, если он не спешит его выкладывать.

– Что потом? – поторопила она.

– А завтра попробуем взорвать музей. Если это поможет, устройство для… как его там – регулировки резкости мира? – будет уничтожено. Надеюсь, это решит часть проблем.