Ханна Хаимович - К нам едет инквизитор [litres]

– Только тротиловые шашки по двести, – недовольно буркнул Лещинский, откладывая телефон и тоже влезая в свою одежду. – Ладно. Я поеду и встречусь с человеком, а ты вызывай сюда ведьм. Нам не дадут так просто подобраться к музею, нужно прикрытие.

– А Лешкиных колдунов?

– Не знаю я, можно ли им всем доверять, – поморщился он. – Самого Алексея вызывай, потом этого, как его… Барсукова и других, кто помогал запечатывать магию Города. Остальных пока не трогайте. Да, вот еще что, на каждую ведьму, кто приедет, накладывай проверочный узор, наружные ловушки не должны пропускать под маскировочными чарами, но мало ли.

Надо же, он запомнил Барсукова. Хотя забыть Барсукова вряд ли кто-то смог бы.

Поцеловав Кристину, Лещинский убежал. Она прошлась по комнате, отхлебнула холодного вчерашнего чая и включила телефон.

Еще одна тысяча сообщений. Около сотни ведьм – почти все, кто был в Городе, – ждали сигнала. И Кристина, помедлив, напечатала адрес.

Все. Назад дороги нет.

Она встала у окна, лишенного стекла, и уставилась на просыпающийся Город. Воздух слегка дрожал, на горизонте уже разливалось сияние солнечных лучей, на улицы выползали первые редкие машины. Кое-где мелькали собачники, выгуливающие своих питомцев с утра пораньше.

Кристина лениво следила глазами за упитанным мопсом в синей кофточке, семенившим вокруг такого же упитанного хозяина. Толстенькое тельце мопса словно чуть дрожало в утреннем мареве. Казалось, Кристина смотрит сквозь пелену слез, но она совершенно точно не плакала. А воздух дрожал и тек маревом все сильнее.

Она поморгала, протерла глаза и снова уставилась на мопса. Тот превратился в бежево-синее пятно. Вот оно метнулось в сторону, к переполненной урне, из которой вываливались такие же цветные пятна бумажек, упаковок и объедков. Хозяин что-то прокричал…

Пятно вдруг увеличилось, на глазах формируя что-то более крупное… Кристина поморгала – вместо мопса перед хозяином стоял мальчик-оборванец лет двенадцати. С сигаретой, весь грязный, растрепанный… Хозяин в ужасе отшатнулся. Мальчик вырвал у него из руки конец поводка, бросил что-то резкое и кинулся наутек.

Мать-магия… Что происходит?

Кристина хотела спуститься и разобраться, но тут начали прибывать ведьмы. Первая – Рада Кирилловна – влетела прямо в окно в огромном ведре, которое использовала, как сказочные ведьмы ступу. За ней по лестнице поднялись Лера, Эля в боевой экипировке из заряженных колец и медальонов, Катарина в модном камуфляжном наряде… Кристина нетерпеливым жестом подозвала их к окну и ткнула пальцем в хозяина мопса, с воплями бегущего по набережной. Ребенок, в которого превратился его питомец, улепетывал. Изредка он останавливался, подбирал мусор с асфальта и метко швырял в бывшего хозяина.

– Это специально сделано, чтобы меня выманить? – поинтересовалась Кристина. – Как думаете? Мне пока нельзя высовывать нос на улицу, но сработано ловко, я ведь не удержусь!

– Хм, – пробормотала Рада Кирилловна. – Вообще-то, Кристиночка, такое сейчас по всему Городу…

– Что? – дико уставилась на нее Кристина. – Собаки превращаются в людей?

– В детей, – педантично поправила старушка. – Думаю, после того, как хозяева говорят им «плохой мальчик» или «хорошая девочка». Ох уж эта привычка называть животное мальчиком или девочкой… Стихийная материализация, моя дорогая. Она только начинается. Раньше на одних ведьм действовала, а теперь и на людей. А люди столько ерунды городят, что ой-ой-ой. Аномалию в этот раз на Город наслали основательную.

Стихийная материализация? Кристина с содроганием вспомнила случайно наколдованную стаю собак. Они появились, воплощая в жизнь ругательства. А сколько раз за день ругаются люди? И какими словами? Да скоро весь Город будет утопать в собаках, и хорошо, если только в собаках! Если начнет воплощаться все, что говорят люди, будет хаос!

Она зажмурилась и сделала глубокий вдох. Марианна говорила, что чем меньше резкость и сильнее изменения, тем больше аномалий. Если аномалия приняла такую форму, значит, сектанты открутили резкость до упора. И готовят нечто грандиозное.

Значит, нужно поторопиться.

Кристина распахнула глаза.

– Спасибо, Рада Кирилловна, – отчеканила она. – Аномалии игнорируем. Ждем, пока Лещинский принесет взрывчатку, и идем взрывать музей. Это должно устранить аномалии.

– Музей? Взорвать? Но как это устранит аномалии? – заморгала Рада Кирилловна.