Нина Еперина - Фото мужчины в шляпе с улыбкой и чуть в профиль

Хроники Акаши: «Это – патология, причём, весьма серьёзная, и такие люди нуждаются в помощи, чтобы их организм функционировал гармонично, без чего невозможно гармоничное развитие человека, и что приводит к серьёзным психическим расстройствам и неадекватному поведению человека с такой патологией!…»

Вот тебе и ответ, который начинает вызревать в твоей Душе! А почему так циклично это происходит на Земле? Например, всплеск распущенности и разврата в период Римской империи, потом мрачное средневековье, когда человечество напрочь забыло о сексуальных извращениях! Почему?

Хроники Акаши: «Как только в истории человечества происходят положительные перемены: один общественный строй сменяется другим, завоевываются новые земли и рынки сбыта, открываются новые месторождения полезных ископаемых или новые источники энергии – человечество снова начинает активно размножаться! Тут же появляется жесткое пуританство, поднимают голову законы, запрещающие гомосексуальные связи и даже наказывают за это смертной казнью! Сегодня население Земли составляет около семи миллиардов человек, значительная их часть голодает, поэтому в новых жителях надобности нет. Чтобы человечество снова захотело рожать, нужна какая-то светлая идея, которая открыла бы новую страницу в истории».

Вот, значит, в чем дело! Даааа…. Что же происходило со мной дальше? Что нам расскажут Хроники? Когда я перешагнул ту черту, которая направила меня в мужские объятья? А ведь в школе я, как самый настоящий мальчик целовался с девочками и дружил со своей соседкой по дому и по парте. Из этого времени, я помню, самое «стрёмное» было, это мои приключения в восьмом классе….

Хроники Акаши: «Самое запоминающееся событие, которое случилось с вами в школе, произошло именно в восьмом классе».

Откуда в нашей пацаньей среде появился этот молодой мужчина, никто уже не помнит и сегодня не расскажет, лет прошло немало, но мне было бы очень интересно узнать именно сегодня, кто его к нам привел? Он как-то раз, и уже образовался. И стал нас всех подкармливать дефицитными «жвачками», которых в те времена еще не было, дарить пластиковые пакеты с яркими «лейблами», картинками, то есть, доставать нам дефицитные джинсы по дешевке, ну мы и клюнули.

Он первый пригласил нас в пивбар! В нашу молодость мы не пили спиртного и в бар не ходили, а тут тебе, пожалуйста – пивбар! Звучало это для нас очень громко и интригующе заманчиво! Ну, а после третьего пивбара «тормоза» у него оторвались, и началось что-то невообразимое! Он стал приносить нам, пацанам, порножурналы, презервативы «с усиками» и шариками. Мы, в восьмом классе, про это еще ничего не знали, и слово презерватив вызывало у нас конвульсии, как в анекдоте, когда мальчишка шепотом старается на ухо рассказать кассирше что он хочет купить, а та кричит на всю аптеку: – Маша! Пацану отпусти презервативы десять штук!

В общем, стал он нас приобщать к секс свободам. При этом рассказывал, как это здорово, а когда мы, по-первоначалу, смущались, говорил, что мы отстающие элементы! Деревня! А в те времена слово деревня было ругательное, потому что считалось, все кто из деревни – тупые лимитчики за общагу и прописку. А мы были городскими мальчиками из семей и не были никакой деревней. Поэтому стали хорохориться друг перед другом и делать вид, что все эти порнухи, это все мы видали в гробу в белых тапочках! Мы, типа, крутые!

Я помню, как мы собирались у кого-нибудь, у кого родителей в тот вечер дома не было, и рассматривали картинки, и, бушуя гормонами, пускали слюну до пола! А я к восьмому классу совсем успокоился в своих сексуальных мечтах, потому, что дружил с Люсей из соседнего дома за углом, таскал ей портфель и целовал в щечку под дверью, когда провожал домой. Мое либидо вело себя адекватно, и только эти картинки, вдруг вскочившие в нашу действительность, как из-за угла, потихоньку стали выбивать из привычного поведеньческого русла обыкновенного среднестатистического мальчика.

Самого «героя нашего времени» звали Константин, и был он старше нас почти на десять лет. К своим годам это был хорошо сложенный, высокий парень с накаченным торсом, мускулами-буграми и каким-то внутренним апломбом, не похожий на всех знакомых мне парней. При такой внушительной фигуре был он весь какой-то изнеженный и утонченный. Одевался в очень дорогие и модные вещи, а на шее носил шелковый платочек, завязанный специальным узлом. Говорил, что это последний писк за границей.