Андрей Васильев - Чужая сила

Мои собеседники снова непонимающе переглянулись.

— Ну, фаербол. — Я помахал руками. — Такой сгусток энергии, им как шваркнешь — и все загорается.

— Молоньи! — взвизгнул Родька. — Ты про молоньи говоришь, хозяин?

Теперь я заморгал, не понимая, о чем он ведет речь.

— Молнии, — пояснил мне подъездный.

— Как при грозе, — подтвердил Родька. — Видал я такое. Захар Петрович такого не умел, а вот мой хозяин, что до него был, тот да, как-то раз ими бросался. Но он могучий ведьмак был.

Я совсем приободрился. Молоньи — это хорошо.

Надо будет потом с Родькой отдельно поговорить. И еще — это сколько же ему лет?

— Ты имей в виду, Александр, — тихо, но очень веско произнес Вавила Силыч. — Ведьмачья сила — она от земли идет, как и исконная ведьмина. Но бывает и так, что кое-кто пытается мощи в другом месте зачерпнуть, и первейшее, что на ум приходит, — кровь человеческая. Только вот если ты хоть раз это сделаешь, прежним уже не будешь. Тебе после этого всегда мало будет того, чего ты достиг, ты все время будешь большего хотеть. И кровь людскую лить как водицу, без остановки.

— Часто такое бывает? — Слова подъездного внезапно нагнали на меня жути.

— Нет, — покачал головой тот, — но случалось. Мне мой отец рассказывал, что в начале того века такое учудил один из ведьмаков. Много крови пролилось, пока его не угомонили, сильно много. Так что ты поосторожней.

— Да что я, маньяк, что ли? — Мне даже обидно стало.

— Все с мелочей начинается. — Вавила Силыч был очень серьезен. — Вот ты этому твоему, с работы, желудок расстроил по злобе. Тебе, я вижу, понравилось. Отомстил, и не подумает на тебя никто. Потом другому напакостишь, покрупнее. Потом еще и еще. А потом силы не хватит. А хочется ведь!

— Да что ты такое говоришь! — возмутился Родька. — Он не такой. Ты на него посмотри!

И в самом деле — я не такой. Я вообще крови боюсь.

— Надеюсь. — Подъездный спрыгнул с табуретки на пол. — Иди-ка ты, Александр, спать, тебе оно не лишнее будет. И я пойду. Сегодня Виктор из двадцать второй квартиры зарплату получил, наверняка опять водки напился и в душ полез, есть у него такая привычка. Надо проверить — он кран завинтил после душа или нет?

— Бывает, что не закручивает? — шутливо поинтересовался я.

— Бывает, — кивнул подъездный. — А еще бывает так, что кое-кто в туалете свет не тушит, электричество жжет почем зря.

Это он обо мне. Есть такой грех, с детства еще, мне от родителей постоянно за это попадало, и они звали меня Васисуалием, что было обидно. Так вот кто свет выключал! А я-то гордился тем, что на автомате это делаю.

— Я присмотрю, — важно заявил Родька.

— Ступай, ступай баиньки, — мягко сказал мне Вавила Силыч. — Надо тебе отдохнуть, Александр.

— Да какой там? — Я поморщился. — Столько всего навалилось. Надо же все обдумать, разложить по полочкам…

— Завтра разложишь, — мягко сказал подъездный и щелкнул пальцами. — Иди уже.

Я зевнул и понял, что у меня непреодолимо слипаются глаза. Дойти бы до кровати…

Редкий случай — наутро я проснулся сам, без будильника.

Потянувшись, я по привычке стал вспоминать, что мне сегодня надо сделать на работе, и тут же мысли перескочили на вчерашний день. Точнее, на вечер.

Вчера все это под конец, во время разговора на кухне, казалось нормальным. Виной ли тому был стресс, пережитый в парке, или что-то еще, но мне, еще позавчера не верящему ни в бога, ни в черта, было вполне комфортно в компании домового и этого… Даже не знаю, кем он в иерархии сверхъестественных существ числится. Родиона, короче.

Но то вчера. А сегодня я глядел на солнечный луч, падающий из окна в комнату, и все произошедшее накануне казалось мне сном. Кстати, может, это сон и был? Так сказать — причудливые извивы сознания, изысканные галлюцинации, вызванные крайним утомлением…

Затрезвонил будильник, и тут же из-под кресла с истошным визгом выкатился маленький мохнатый клубок.

Стало быть, не извивы. Вон она, галлюцинация, бегает по комнате, топочет по ковру лапками и гомонит.

— Хозяин! — орал Родька. — Это чего? А?

— Будильник, — хлопнул я по кнопке, отключая упомянутый прибор. — Ты чего, их не видел никогда?

— Нет, — остановился и приложил лапку к груди мохнатик. — А он зачем?

— Чтобы не проспать, — удивился я. — Иначе как я проснусь?

— Мы дома с петухами вставали, — хмуро проворчал Родька. — Разбаловались вы тут, дрыхнете до полудня.

Не успел поселиться, а уже критикует. Вот же.