Вадим Панов - Паутина противостояния

В ответ раздались выстрелы.

— Мля! — взвыл диссидент и метнулся за Сиракузой. — Нас окружили, братан! Пропадаем!! — Палить в ответ храбрый уйбуй не стал, наверное, решил сэкономить боеприпасы. — Сиракуза!! — Автоматные пули просвистели совсем рядом. — Сиракуза!!!

— Я здесь!

— Идиот, мля! Дебил!! Денег ему мало, придурку! Я тя ваще без зарплаты оставлю!! — Копыто влетел следом за Ваней и торопливо задраил металлическую дверь. — Все, мля, укрылись! — О том, как будут они выбираться из небольшой комнаты, в которую вела тяжеленная, только что задраенная дверь, уйбуй не подумал. Зато слегка успокоился и вновь стал любопытным: — А зачем ты здесь?

— Компьютер… — Оказавшись в дежурном помещении, Сиракуза сразу же склонился над терминалом. Пальцы порхали над клавиатурой, и на мониторе торопливо сменяли друг друга непонятные дикарскому оку таблицы.

— Мля, да ты прямо «Тиградком», в натуре, — с уважением произнес уйбуй. — Напиши чо-нить на память…

— Что именно?

— Ну, типа, чтобы нас спасли, — Копыто прислушался к происходящему снаружи, убедился, что ломать дверь неизвестные пока не планируют, стянул с головы бандану и вытер лицо. — И что тебя сюда занесло, дебила?

— Знаешь, какой в наше время самый ценный товар? — рассеянно осведомился Ваня, не отвлекаясь от работы.

— Золото и брюлики!

— Информация.

— Газета стоит копейки, — не согласился уйбуй. — А Интернета у нас вообще безлимитовская.

— Я думаю, — по-прежнему рассеянно продолжил Ваня, — что в этой скале находится какая-то секретная лаборатория. Или научный центр…

— Или тюрьма, — весомо добавил миллионер. — Замокив, мля!

— И кто-то решил заполучить местную базу данных…

— Пусть получают, мля, на то у них и автоматы с саблями! — Копыто достал из-за пазухи стыренную на винокурне бутылку, сковырнул пробку и сделал три больших глотка. — Я мешать не стану!

И чисто по-диссидентски рыгнул.

— Если здесь действительно прячут важные данные, я тоже хочу их получить, — ответил Ваня.

— Зачем? — осведомился уйбуй, повторяя процедуру. Уровень жидкости стремительно опускался.

— Чтобы продать.

— Кому?

— Когда узнаем, что воруем, тогда и решим…

— А-а… — Приведя содержимое головы в порядок, уйбуй повеселел. — Тогда воруй быстрее. Товар, типа, лицом надо будет показывать.

Сиракуза улыбнулся:

— Я в системе.

— А я на войне, — пробормотал миллионер, тоскливо прислушиваясь к доносящимся снаружи выстрелам и взрывам.

Десять против тридцати. Один к трем. Для обороны — нормально. Для нападения… Для нападения такое соотношение хорошо только в том случае, если на голову превосходишь противника. Даже на три головы.

Подготовка у ребят в черных комбинезонах была что надо, двигались они быстро, стреляли метко, сократив дистанцию, немедленно выхватывали катаны, управлялись которыми весьма искусно, однако противостояли им не люди. Совсем не люди.

И если бойцы в черном отличались великолепной выучкой, то големы Ярги были рождены для боя. Не менее быстрые, не менее меткие, может, менее склонные к импровизации, к неожиданным действиям, зато обладающие потрясающей живучестью. Бойцы в черном предпочитали стрелять по головам, сносили прицельными очередями черепа, но, даже лишившись зрения, големы продолжали стрелять. Пусть вслепую, зато сдерживая нападающих, мешая им продвигаться по базе. Именно поэтому бойцы в черном предпочитали использовать гранаты, изрядный запас которых предусмотрительно взяли с собой. Бросались вперед после взрыва, поливая противника из автоматов, сближались и рубились мечами — потеряв конечности, големы переставали быть опасными.

Схинки догнал Катарину в лифтовом холле. Останавливаться и ждать кабину девушка не собиралась, знала, что враг идет по пятам. Катарина рвалась к лестнице, но не успела. Схинки прыгнул, сумел ухватить девушку за плечи и сбить с ног. Они покатились по полу.

— Убью!

Катарина не отвечала — не до того. Изловчилась, извернулась и ударила Схинки ногой в промежность. Тот взвыл, однако хватку ослабил всего на мгновение — девушке не хватило, чтобы освободиться. Ответил жестко — кулаком в бок, затем оседлал отчаянно брыкающуюся Катарину, левой надавил на грудь, прижал к полу, а правой с наслаждением ударил по лицу. В скулу. Потом в висок. Снова в скулу.

— Убью, сука!

Милый? Безобидный? Нет — любимец Ярги. Безжалостный зверь.

На четвертом ударе глаза Катарины затуманились. Девушка обмякла, перестала вырываться, однако ее податливость лишь раззадорила обезумевшего от ярости Схинки. Не брыкается? Значит, можно бить и левой тоже! Схинки на пару секунд выпрямился, удовлетворенно посмотрел на окровавленное лицо Катарины, зарычал, взмахнул левой… и тут же вскочил, мгновенно приняв боевую стойку и успев заблокировать выпад противника.