Александра Огеньская - Старовский раскоп

И ей не было дела до мира. Но там, в мире, орали:

— Стоять! Всем! Не двигаться! Так… Хорошо. Думаю, присутствующие меня знают. Координатор Сибирского региона Олег Ракитин. Прибыл сюда здесь по подозрению в попытке незаконного проведения темномагического обряда с открытием "Источника Саат". Подозрения подтверждены. Стоять!

— Молодец, Олежка… Вовремя.

— Потом, Игорь. Оставь свои замечания при себе. Где Ингмар…

— Ну, обственно… Ингмар уже совсем того…

— Ясно. Как мальчик?

Алина тихонько всхлипнула. Вокруг шевелились и шептались. На нее внимания не обращали.

— Андрюш… — пробормотала.

— Ничего мальчик. Кажется, получилось… Антон?

— Да. Нормально, — голос тусклый и блеклый. — Алина где?

— О! Ой, бляааа! Девчонка-то! Кто-нибудь, дайте девочке чего-нибудь накинуть! Она же себе жо… она же себе всё отморозит!

Суета усилилась и вторглась в Алинкино опустошение придвинувшимися голосами, лицами сквозь пелену в глазах, чем-то теплым на леденеющие плечи. Но ни теплое, ни голоса и лица Алинке интересны не были.

— Андрюша… Поглядите, что с ним?

Алину пробуют поднять на ноги, но она упирается, мотает головой. К тому, во что превратился Андрей, подсаживается плюгавый мужичок. Он тоже щупает раненому шею.

— Лару сюда! — кричит кто-то. Мужичок хмурится, качает головой. Алина всматривается в его лицо до рези в глазах. Ну?!

Мужичок цокает:

— Мне жаль… Но, пожалуй… Поздно, пожалуй…

— Что? — Алинин шепот вряд ли кто расслышал…

— Алина, давай подниматься… ага? Встать можешь?

— Андрей, — беспомощно шепчет. Потом словно бы тюкает в висок. — Помогите же ему! Чего вы все стоИте?! Ему врача надо!

Они молчат. Алина смотрит на свои руки. На пальцах кровь. Почему они все стоят и ничего не делают?! Проталкивается маленькая сухонькая старушка в цигейковой шубейке. Присаживается рядом, бормочет себе под нос неразборчиво… Потом Алине:

— Ты бы, деточка, пока домой бы… Прилегла бы.

Алина замотала головой.

Старушка снова бормотала под нос… Водила морщинистыми ручками, похожими на птичьи лапки, над телом…

— Нет. Мне не по силам. Разве что отец-Координатор…

Еще одно лицо. Этот, который координатор. Тоже водит руками над распростертым телом, качает головой. Молча.

— Нет! Ну сделайте же что-нибудь! Кто-нибудь!

Координатор продолжает качать головой, а плюгавый мужичок с неожиданной силой вздергивает на шаткие ноги.

— Что, совсем ничего нельзя сделать? Совсем-совсем?

— Увы. Его лучше даже не трогать… Пусть уж в покое… — старушка сосредоточена. Выписывает в воздухе непонятные пассы руками.

— Но вы же что-то делаете?!

— Это я ему… — смотрит в лицо цепко. Потом резко командует. — Уводите девочку! В тепло уводите. Горячего чаю ей или лучше водки. Я сейчас здесь закончу…

— Я никуда не пойду! Я здесь останусь!

— Не стоит, деточка… Ох, не стоит…

Наконец, проняло. И то, как смотрит этот мужичок, и как смотрит координатор… и тут ще откуда-то взялся Антон. Это всё из-за него… Это они все собрались посмотреть…

Затрясло. Кто-то обнял за плечи. Крепко. Даже не обнял, а схватил и не пускает.

— Был бы он оборотнем… еще можно было бы… Но он человек…

И Алину прорвало. Как плотину. Она рыдала, что-то выкрикивала, не давая отвести себя куда-то в теплое место, ругалась и утыкалась носом в чье-то плечо. Её всё время надежно держали.

— Уводите. Расходимся… Не останавливаемся… С мальчиком точно всё в порядке? Тело заберут…

Окончательно тихо.

Только кто-то хрипит.

— Нечего ей это смотреть…

— Что?

— Ой… Это галлюцинация? Это же…

Хрипы сменяются надсадным кашлем. Каким-то кряхтением, стонами.

Алина замерла, страстно желая заткнуть уши. Так и сделала. Сил не осталось даже на то, чтобы плакать. Сейчас он совсем умрет и можно будет идти домой. И там что-то сделать. Наверно, какие-нибудь таблетки.

— Эй, Алина… — аккуратно встряхнули. — Эй, гляди…

Рискнула оглянуться. На земле, где должен был быть Андрей… Андрея нет. А есть Пантера. Вся лоснящаяся от крови. Но живая. И смотрит на Алину желтыми глазами. Потом их прикрывает. Вяло дергает хвостом.

— Ну, кому там нужен был оборотень? Кто там чего обещал? Теперь можем лечить?

И старушка кивает. В глазах целительницы торжество и еще что-то.

Эпилог.

В одиннадцать часов утра первого января нового, две тысячи восьмого года, когда город еще спал, утомленный всеобщими ночными возлияниями, Алина переступила порог палаты Андрея. Руки ей оттягивали пакеты с традициоными апельсинами и бананами, домашними булочками, еще теплыми, с утра напеченными мамой, и какой-то новогодней мишурой. Чувствовала себя с этими пакетами Алина донельзя глупо, поскольку подозревала, что у Андрея итак имеется всё необходимое и в количествах, достаточных для армии зооморфов. Но мама оказалась столь настойчива, что оставалось только взять приготовленое, тяжело вздохнуть и идти.