Даррен О'Шонесси - Город смерти

Я носился по всей территории города, хотя большую часть времени проводил в центре и его ближайших окрестностях. От тихих кварталов юго-запада эти районы отличались, как небо от земли. К половине восьмого утра улицы заполнялись народом; машины всех существующих марок и моделей забивали проезжую часть, и на все это свысока глядело затянутое пеленой смога солнце. Каждая поездка превращалась в кошмар. Подобно старым европейским городам, это место не было приспособлено для современного транспорта. Здесь не здания стояли вдоль улиц, а улицы услужливо огибали стороной здания, прихотливо извиваясь и в самых неожиданных местах пересекаясь одна с другой. Были они узкие, плохо освещенные, часто ухабистые. Уличные сорванцы каждый день для смеху перевешивали дорожные знаки, тасуя их, как колоду карт, поэтому районы, которые ты не знал как свои пять пальцев, было разумнее объезжать за три версты — либо брать такси.

Городские власти без устали пытались изменить имидж города к лучшему. Появлялись новые здания, красились старые, проводилась реконструкция, строились современные шоссе, кольцевые магистрали и эстакады. На окраинах это давало какие-то результаты. Но здесь, в самом эпицентре дикого хаоса, все усилия выходили боком. Как ни спешили власти, их опережали сквоттеры, уличные банды, торговцы наркотиками, сутенеры. Новые постройки они осваивали вмиг, свежевыкрашенные стены пачкали своими надписями, фонари валили, мостовую портили кирками. Это ведь был их город. Их слава и гордость. Они любили его таким, каков он был.

Ненадолго передохнуть от компьютеров, книжек и клиентов мне удавалось благодаря заботам Форда Тассо, который время от времени брал меня на операции: проверял, что я умею, делился секретами мастерства. Мне нравилось с ним ездить; я обожал этих людей в черных плащах и зеркальных очках, сощуренные глаза киллеров, холодный блеск их стволов, сплетающиеся в единую ткань истории об убийствах, ограблениях, легендарных бандитах. В компании Форда и Винсента я чувствовал себя как рыба в воде: мы победоносно раскатывали по городу, с шутками и прибаутками стирая в порошок каждого, кто попадался на нашем пути или смотрел на нас искоса.

Адриана я узнал как брата. Мы проводили вместе почти весь день и — как только я освоился и вошел в ритм своей новой жизни — часть ночи, когда мы шатались по клубам. Он работал не меньше меня, но, казалось, вообще не знал, что такое усталость. Я был уверен, что он отсыпается урывками в машине, пока я занимаюсь с клиентами, но так ни разу и не застиг его за этим занятием.

Как-то, пока мы расслаблялись в одном из массажных салонов «Окошка», я спросил, в чем секрет его работоспособности. Адриан завозился под одеялом, откинул с лица длинную челку и задумался. Наконец он изрек:

— Мультики.

Я приподнялся на локте.

— Чего-о?

— Мультики, — повторил Адриан. — Я их смотрю помногу.

— И что с того? — удивился я.

— Смех, Капак. Смеяться нам всем очень полезно. Смех — самый недооцененный тоник. Например, легкие прочищает. Ты в курсе, что в легких застаивается плохой воздух — дерьмовый такой газ в бронхах накапливается?

— Никогда не слышал, — сообщил я ему.

— Накапливается-накапливается, — уверил он меня. — Это чистая правда. От него-то и бывает рак и уйма всяких других болезней. Плохой воздух. Посмотри статистику: среди тех, кто откидывает копыта, большинство — люди, которые редко смеются. Смех необходим. Залог здоровья. А еще он служит зарядкой, укрепляет мышцы живота — это два. А еще от смеха кровь течет свободно и насыщается кислородом — это три. Вот тебе научный факт, Капак: у клоунов не бывает тромбов в сосудах.

— Бредятина.

— Об этом в журналах пишут.

— Каких еще журналах?

— Вот он — секрет моей жизненной силы, — продолжал он с лукавой улыбкой, оставив мой вопрос без ответа. — Смотрю мультики и ржу. Два-три часа заряжают энергией на сутки. Мультики годятся всякие — старые и новые, плохие и хорошие. С начала до конца их смотреть не обязательно. Так, минутки по две. Все равно эффект суммируется. — Откинувшись на кушетке, он улыбнулся потолку. — Как-нибудь попробуй, тебе поможет. Человек не для того родился, чтобы быть серьезным.

Я решил, что меня разыгрывают. Адриан любил гнать пургу и — хотя до беспардонного вранья он опускался редко — все, что слетало с его языка, следовало воспринимать весьма осторожно. Но недели через две, болтаясь по городу, мы закадрили двух невероятно красивых иностранных студенток. Высокие, гибкие как лоза, золотисто-смуглые, они жаждали изведать все чудеса нашего, нового для них мира. Обычно в таких случаях мы отправлялись в «Окошко», но квартира Адриана оказалась ближе, а ждать нам было невмоготу.