Саймон Грин - Пути, которые не избираем

Ничто не имеет значения по сравнению с больно и ужасом, которые ты испытаешь от моих рук и по моей воле. Месть будет моей. — Он встал со своего трона, и вскинул руки над рогатой головой. — Да будет Охота! Дикая Охота, по старому закону и древнейшей традиции!

Весь Суд взревел и залаял в одобрении, топая ногами, копытами и лапами по земле, и поднимая лица, рыла и морды к полной луне над поляной. В воздухе повисли новый голод и напряженное ожидание, горячие и пьянящие, пульсирующее, как гигантское сердцебиение. Лихорадка погони была у них в крови и в головах, и они могли уже ощущать вкус кровавой бойни, которая положит ей конец. Они смотрели на меня горящими и счастливыми глазами, и их мускусное зловоние заполнило воздух.

Мы начнем с женщины, — сказал Херн, улыбаясь, и почти с нежностью, глядя вниз на Сьюзи. — Меньше спорта, конечно, но все же сладкая и дикая погоня, чтобы возбудить наш аппетит для главного события. Взгляни в последний раз на свою женщину, сын Лилит. Когда ты увидишь ее в следующий раз, или то, что осталось от нее, ты, вероятно, не узнаешь ее.

Он смеялся надо мной, наслаждаясь мыслью о моем ужасе и беспомощности, и его Суд также смеялся. Но я Джон Тейлор, и я никогда не бываю беспомощным. Я вытеснил боль и слабость из моей головы, яростно соображая. Я не мог этого допустить. Не мог позволить Сьюзи страдать и умереть за меня. Я поклялся истекать кровью, страдать и умереть, прежде чем позволю этому случится, и я имел в виду каждое из этих слов.

В чем дело, Херн? — громко спросил я. — У тебя кишка тонка для настоящей Охоты? Или у тебя нет яиц чтобы погнаться за сыном Лилит, и потому тебе приходится набираться храбрости, охотясь на женщину?

Смех резко оборвался. Весь Суд посмотрел на Херна. Он шагнул вперед, поднимая руку ударить меня, и я рассмеялся ему прямо в лицо. Он замер в нерешительности. Во мне не должно было остаться сил для борьбы. К настоящему моменту я должен быть сломан как телом, так и духом. Но я был сыном Лилит, в конце концов… и впервые до Херна стало доходить, что это в действительности означало. Он оглядел свой Суд, чтобы посмотреть, как они воспринимают это и увидел, что неуверенность также появляется в их глазах. Я посадил зерно сомнения в его сознании и в их, что он предлагает охоту на Сьюзи лишь бы отсрочить момент, когда ему придется собраться с мужеством для охоты на меня. Я задел его гордость и смелость, на глазах у всех, и он знал, что не мог себе позволить казаться слабым перед своим народом. Перед сыном Лилит.

Очень хорошо, — сказал он, наконец и указал свиноподобным мужчинам удерживать меня на коленях, чтобы он мог уткнутся своим лицом прямо в мое. Я и забыл насколько низким он был. — Забудь про женщину. Она умрет здесь и сейчас, прямо перед тобой, а ты еще позавидуешь ее быстрой и легкой смерти, когда мы погоним тебя, кричащего и кровоточащего, через дикий лес, отрывая от тебя по кусочку каждый метр пути, высасывая кровь до последней капли вместе с мукой и ужасом, убивая тебя дюйм за дюймом… пока ты не сможешь больше бежать. Затем мы разорвем тебя и съедим твои внутренности, пока ты наблюдаешь.

Не пойдет, — сказал я категорически. — Убьешь ее, и я не побегу. Я буду просто стоять здесь, и умирать тебе назло, и лишу тебя удовольствия от Охоты. Нет. Уговор таков, ты получаешь меня вместо нее. Ты позволишь ей жить, и я обещаю тебе бежать так как ты никогда не видел прежде.

Херн нахмурился.

Ты считаешь, что можешь заключать со мной сделки? Думаешь, что можешь диктовать условия Херну Охотнику?

Конечно, — сказал я. — Я сын Лилит.

Внезапно он засмеялся, и отвернулся от меня рявкнуть приказы своему Суду. Хоб в Цепях ослабил хватку на Сьюзи, и железная цепь скользнула к нему назад, как блестящая змея. Раздались множество воплей и громких ревущих голосов, когда различные существа начали спорить из–за приказов старших предложенного маршрута Охоты и по другим причинам, в которые я не мог вникнуть из–за усталости и боли. Я собрал все свои силы и волю в кулак, медленно двигаясь на коленях через поляну присоединиться к Сьюзи. Казалось, прошла целая вечность, но в итоге мы стояли на коленях рядом. Мы прислонились друг к другу, плечом к плечу, поддерживая друг друга. Свиноподобные мужчины внимательно смотрели на нас, но никто не давал им приказа делать что–нибудь еще. Так мы со Сьюзи и сидели вместе некоторое время, успокаивая друг друга своим присутствием. Наши залитые кровью лица находились близко друг к другу.