Саймон Грин - Пути, которые не избираем

Почему все люди здесь настолько низкие, а также… безобразные? — спросил Томми.

Плохое питание, — живо ответила Сьюзи. — Дефицит витаминов, недостаток мяса или денег купить его, когда оно есть. Вдобавок нет нормальной медицины, и ежедневная адская работа, пока однажды ты не свалишься на ходу. Мне казалось, ты сказал что был экспертом по этому периоду?

Только в той части, что мне интересна, — признался Томми. — Романтической части.

Мы продолжили путь, держась поближе друг к другу. Все, казалось, носили какое–нибудь оружие. Запах все еще был ужасен, и повсюду было дерьмо. Невозможно было избежать его, поэтому, мы шагали по нему и пытались не думать о состоянии нашей обуви. Не было ни стоков, ни намеков на канализацию.

А затем все пригнулись, когда вся улица задрожала, и массивный дракон с ревом пронесся над головами как низколетящий аэробус. Большинство людей даже не подняли глаз. Обычное дело, в шестом столетии Темной Стороны. Мне здесь не нравилось. Улицы тут казались намного темнее, без привычного безвкусного неона. Повсюду были факелы, масляные лампы, фонари, фосфоресцирующий мох и множество горящих тел в свисающих железных клетках, но, тем не менее, ночь здесь казалась более темной, а тени глубже.

Не было никакой страсти, никакой сардонической радости жизни, из моего времени. Казалось, что большинство людей вокруг нас слонялись так, словно опасаясь быть замеченными. Возможно, не без оснований. Твари, в которых не было ничего человечного, притаились у входов в большинство переулков, что мы прошли. Я посмотрел вниз и увидел круг из одержимых младенцев, с огненными ореолами горящими над их нежными головками, рисующих сложные математические числа в грязи у своих ног и смеясь грубыми взрослыми голосами. Я отвернулся, прежде чем они заметили меня. Монах, облаченный в капюшон, вышел на дорогу, сердито жестикулируя толпе освободить ему дорогу. Внезапно он исчез, когда скрытая нора раскрылась под его ногами и поглотила его прежде, чем он успел закричать. Через дорогу мертвая женщина в ярко цветных шелках перехватила мой взгляд и шлепнула с намеком по бедру. Ее глаза были очень ярки на потрескавшемся сером лице. Нет. Мне действительно не нравилась эта Темная Сторона.

Мертвая женщина стояла перед входом в бордель, где женщины всех типов, а также некоторые создания, которые были только номинально женщинами, зазывали проходящих мимо, громкими надрывающимися голосами, грубыми и хриплыми. Некоторые из них предлагали услуги, о которых я даже не слышал. И у меня не возникло желание узнавать. Томми смотрел прямо перед собой и как ни странно покраснел, поэтому, разумеется, шлюхи сосредоточились на нем. Он ссутулился, и попытался сделать вид, что был не там, что должно было быть достаточно легко для экзистенциалиста. Рядом с борделем был жутко мрачный магазинчик продающий реликвии — кости святых, фрагменты Животворящего Креста, и тому подобное. Специальным предложением на этой неделе был по–видимому, череп Иоанна Крестителя. Рядом с ним был череп поменьше, помеченный как Иоанн Креститель — ребенок. Не все люди в шестом веке были сообразительными. Магазин также имел большое количество мебели и изделий вырезанных из дерева, предположительно изготовленной Иисусом, или его отцом Иосифом, а может остальной семьей плотника.

Казалось, что даже в шестом столетии торговцы Темной Стороны знали единственное правило, которое имело значение, что каждую минуту кто–нибудь да рождался.

Трактиры и таверны различного качества имелись повсюду, вероятно потому что требовалось большое количество выпивки, чтобы смириться с тягостью проживания в шестом столетии. Я пробыл здесь меньше часа, и уже испытывал желание откупорить горлышко бутылки. Также, куда бы я ни посмотрел, было множество церквей, вероятно, по той же причине.

Помимо многих уже разрешенных христианских Церквей, были также храмы посвященные Дагону, Мадонне Мученице, Падале в Слезах и Восхождению Люцифера. (Последняя была известна, как «Сохрани свои ставки».)

Также, там было несколько языческих и друидских храмов, возведенных вокруг нелепых деревянных форм и нервирующих гигантских фаллических фигур. В шестом веке религия буквально лезла в глаза с разглагольствующими проповедниками всех мастей, толпами людей за каждым углом, проповедническим огнем и серой и различными вариациями на тему «Мой бог в любое время вернется, и вы пожалеете!». Лучших ораторов слушали с уважением, а всех остальных забрасывали… ну, дерьмом, в основном.