Максим Далин - Обманная весна

Грин сел в кресло. Куртка на нем была расстегнута и распахнута так, что виднелась тельняшка — Иван подумал, что Грин похож на десантника времен Великой Отечественной, который собирается допрашивать фашистку. Девка улеглась на полу поудобнее, взглянула на Грина с любопытством.

— Как звать? — спросил Грин.

— Кого? — спросила вампирша, улыбнувшись окровавленными губами.

— Как меня — я и сам знаю.

— Лукс.

— Что за Лукс?

— Так меня зовут Князья. Вообще-то, это моя фамилия… при жизни.

Грин и Иван переглянулись. Они слушали вампира первый раз, и услышанное было не очень-то понятно.

— Князья — твои хозяева? — спросил Грин.

— Хозяева Ночей. У меня нет хозяев. О, храбрый юноша, мистер Ван Хельсинг, сними, пожалуйста, наручники, я не могу разговаривать, мне ужасно больно. Тяжело сосредоточиться.

— Нет хозяев? А дьявол? — у Грина был вид человека, поймавшего на слове.

Девка рассмеялась.

— Ты хотел порасспрашивать меня о дьяволе, Илья? Я его никогда не видала и нет надежды. Мало кто из Князей верит в эту… сказку.

Лицо Грина окаменело, глаза сузились. Иван подумал, что Грин просто взбешен, но он спокойно сказал:

— Если такая проницательная, что ж меня Грином не назвала?

— Я думала, ты не любишь прозвищ, — сказала девка. — Что такое «Грин»? Тебя так звали твои… хозяева?

— Она издевается? — спросил Иван, взглянув на Грина. — Может, влепить суке, чтоб говорила по существу?

— Погоди, — Грин несколько секунд молчал и разглядывал вампиршу. — Ладно. Как тебя звать по-настоящему?

— Кому это интересно? — девка пожала плечами и ее лицо дернулось от боли. — Антонина Львовна Лукс. Это было давно.

— Когда?

— Невежливо спрашивать даму о возрасте, — сказала вампирша, усмехнувшись, и добавила после паузы. — С июля тридцать восьмого. Доволен?

— Тогда издохла?

— Перешла .

— Куда, на хрен, ты перешла? Говорить по-человечески разучилась?

Вампирша вздохнула и подтянула к себе раненую ногу.

— Наивничаешь, Ван Хельсинг? Ты не знаешь, что такое Инобытие? Ты? Ты ведь уже умирал…

Грин сощурился.

— Ну и что? Я — живой!

Девка потянулась всем телом, стараясь как можно меньше двигать закованными руками.

— В некотором роде. Но не настолько, как думаешь.

Грин нагнулся к ней так низко, что Иван испугался за его лицо:

— А ты думаешь, что тебе сейчас больно, бедная сучка? — спросил он проникновенно. — Совершенно напрасно. Ты понятия не имеешь, что можешь узнать в этом направлении…

Вампирша улыбнулась неожиданной улыбкой, теплой, похожей на человеческую — только клыки ее выдавали:

— Ну почему же, Грин. Я знаю. Как ты думаешь, для чего я искала тебя нынешней ночью?

Грин рассмеялся коротким злым смешком, а Иван, впервые за время их ночных странствий, до конца, телом, кровью и костями, уверовал в дьявола и его силу.

Искала? Либо ложь, либо хуже, чем ложь.

— Я не знаю, — сказал Грин. — Если только ты вправду меня искала. Чтобы убить?

— Нет, — девка развалилась по полу и снова потянулась, как кошка. Обугленная кожа на ее запястьях задымилась, но лицо выражало болезненную мечтательность и казалось очень одухотворенным. Иллюзия высшей пробы, подумал Иван и содрогнулся. Замечательная иллюзия. — Видишь ли, — продолжала вампирша, касаясь ботинка Грина кончиками пальцев, — мы с тобой принадлежим Предопределенности, Ван Хельсинг.

— Божий промысел? — спросил Грин насмешливо.

— У каждого — свое время жизни и время смерти, — сказала вампирша. — Отказался от легкой смерти, экселенц?

Иван слушал и ужасался силе дьявола. Гадина не просто читала мысли. Она каким-то образом видела гриново прошлое. Иван чувствовал, что вампирша наступает своими словами на самые больные места. И эта шлюха дьявола еще пытается всех уверить, что дьявол — сказка! Да вот же именно то, о чем говорили батя и Грин вместе — иллюзия, соблазн и провокация. Иван ждал, что Грин заставит вампиршу замолчать, но Грин слушал и улыбался. В этом было нечто абсолютно неправильное.

— И откуда ты все знаешь? — спросил Грин якобы игриво. — От дьявола, которого нет?

— Ах, будто мне неоткуда узнать, — фыркнула вампирша. — Скольких ты касался, Грин? Со сколькими обменялся силой? Скольких отпустил? Да о тебе все знают всё ! Даже о том, что ты до сих пор вспоминаешь того , с Кавказа — и тебя бросает в жар, когда ты заново переживаешь ту автоматную очередь. Ведь это был первый раз, когда ты попробовал Силу на вкус, экселенц. Понравилось, да?