Евгений Щепетнов - Возвращение грифона

— И что — без эксцессов на местах? Неужели никто не протестует?

— А с какой стати? Кто это посмеет протестовать? КГБ и армия у нас в руках — Устинов нас поддержал. Щелоков застрелился.

— Сам?

— Говорят, сам. Из охотничьего ружья. Идет чистка МВД, разбираются все случаи нарушения правопорядка, допущенные милиционерами. Созданы дисциплинарные комиссии, уволено не менее пятидесяти процентов личного состава подразделений. Может быть, и перехлест, конечно, но слишком много жалоб от граждан на деятельность милиции. Впору ее переименовать в полицию. Слишком замарано звание «милиционер».

— Не поможет, — усмехнулся я, — у нас уже сделали. И что? Зарплату подняли, пропустили через фильтры профпригодности. Результат? Никакого. Кто-то и вправду работает, а кто-то собирает мзду с ларьков. Было так, и будет. Менталитет, похоже, такой. Я сам полицейский… теперь бывший. Правда, работал недолго, меньше года. Всякий народ у нас — кто-то и вправду ищет преступников, а кто-то откровенно ворует или обирает людей. Всяко бывает.

— Не могу себе представить, что от Союза остался один обрубок — Россия, — усмехнулся Косыгин. — Как можно было растащить такую громадную страну! Уму непостижимо.

— Все постижимо, — тоже усмехнулся я, — ради денег, чего только не делали? А тут — БОЛЬШИЕ деньги. Гигантские. Да за них… Ваше поколение, руководство страны допустило одну, самую главную, громадную ошибку.

— Ну-ка, ну-ка, какую же? — улыбнулся Косыгин. — Как видит нашу деятельность будущее поколение, расскажите!

— Катастрофической ошибкой было разделение страны по национальному признаку. Катастрофической! Представьте себе, что Америка разделена на этнические группы — вот тут живут негры, тут мексиканцы, тут китайцы — что было бы? А было бы очень плохо. Как у нас. Страна развалилась на мелкие государства. Белоруссия. Украина. Азербайджан, Казахстан. Все, все те, кто были нам родными, близкими, стали вмиг чужими. И оказалось, что мы всегда были агрессорами, оккупантами. Вы можете себе хоть на миг представить, чтобы Россия вела войну с Грузией?

— Что, и ТАКОЕ было? — лицо Косыгина стало неподвижным и бледным, как гипсовая маска.

— Было. Оказывается, Россия всегда была оккупантом, угнетающим грузинский народ.

— И это после грузина, который правил СССР? — усмехнулся мой собеседник и положил ложку на стол. — Мдааа… похоже, стоит многое пересмотреть. Вы обязательно должны рассказать об этом Юрию Владимировичу. Заверяю вас, он не останется равнодушным. Впрочем, кто бы остался равнодушным, услышав такое? И что теперь с кавказскими республиками?

— Нет их, республик, — невозмутимо ответил я, засовывая в рот кусок бифштекса.

— Как нет? А куда делись?

— У нас была катастрофа, после которой Магия и вошла в мир. Упал гигантский метеорит. И после этого проснулся Кавказ. Сотни вулканов, землетрясения — Кавказ теперь гряда огнедышащих вулканов. Нет Грузии, Чечни, Абхазии. Нет всех, кто жил в этих горах. Оставшиеся в живых растворились в других народах — где-то образовали свои диаспоры и пока сопротивляются ассимиляции. Другие растворились бесследно, даже языка не осталось. После катастрофы очень много людей погибло. По всему миру.

— А как думаете, у нас метеорит тоже упадет?

— Неизвестно. Может, да, а может, и нет. Насколько я уже выяснил — параллельные миры не совсем идентичны. На некоторых этапах возникает какой-то фактор, и история этих миров начинает идти другим путем. Отличным от нашего.

— А наш мир… насколько он соответствует прошлому вашего мира?

— Не знаю. Я ведь не знаю вашего мира в достаточной степени и не знаю истории нашего мира. Я не историк. Я всего лишь парень двадцати с небольшим лет, волею судьбы заброшенный черт-те куда. И пытающийся выжить, сохранить свою жизнь и жизнь своих близких. Вот и все.

— Но вы ведь можете, например, слетать в свой мир и принести оттуда какие-то книги по истории. Можете?

— Нет. Я могу лишь запомнить. И то, что я запомнил, рассказать. Ничего материального принести из моего мира я не могу. Только свое тело. Или тела своих спутников, тех, что меня касаются.

Косыгин аккуратно вытер губы, положил ложку на стол и стал помешивать чай в стакане. Я усмехнулся про себя — чай в стеклянных стаканах и серебряных подстаканниках — откуда пошла эта мода? Но она мне нравилась. Единственное место, где такая традиция сохранилась, это поезда дальнего следования. И мне с детства нравилось пить чай из стаканов с подстаканниками. Ассоциация с дальним путешествием, чем-то хорошим… курортом, например. Забавно.