Эшли Дьюал: Одинокие души

— Жди меня в машине, — напоследок отрезаю я, и уверенно иду за толпой. — Я найду Карину и вернусь к тебе.

Возможно, Астахов говорит что-то ещё, но я не обращаю внимания. Его страх не должен помешать мне, найти сестру.

Новое столпотворение не предоставляет мне возможности даже издалека увидеть, что же происходит в центре. Я подпрыгиваю: бесполезно. Осматриваюсь в поисках места повыше: так же безрезультатно. Тогда мне приходится воспользоваться стандартным методом.

— Пропустите, — отрезают я, и словно угорь начинаю извиваться между людьми. — Дорогу освободите.

Мой тон выше нормального, движения резкие, просьбы — вовсе не просьбы. Я понимаю, что веду себя так, как ведут себя члены этой стаи, но так же осознаю, что пришла в место, где свои законы. Иного способа пробраться к центру просто не существует, так что приходится быть наглой и нахальной.

— Пропустите! — в последний раз восклицаю я, и, наконец, оказываюсь в первом ряду. Передо мной стоит огромная квадратная установка. Первое, что приходит мне на ум — это гигантский аквариум. Я бы рассмеялась, если бы не видела данное сооружение своими же глазами. Стеклянный куб доверху наполнен водой, внутри колеблется чье-то тело. Люди вокруг отсчитывают время, Шрам стоит с секундомером в руке, и тогда я понимаю: черт подери — вот оно посвящение новичков. Их испытывают на прочность. Правда, каким способом? Пытаясь утопить?

Становится не по себе. Вряд ли обычный человек сможет продержаться без кислорода слишком долго. И кто пойдет на подобное? Это же чистой воды самоубийство!

Я присматриваюсь: внутри находится девушка. Ну и не сладко ей приходится. Этот куб выглядит устрашающе, как и толпа, обволакивающая его. Неожиданно в моей голове возникает вопрос: сможет ли адреналин прибавить несколько минут без кислорода, когда страх воды, людей и закрытого пространства нагло их отнимает?

Я скрещиваю перед собой руки и осматриваюсь: ну же, Карина? Где ты?

Неожиданно тело в аквариуме шевелится, и начинает медленно всплывать вверх. Однако когда девушка вытягивает руки, то она и все люди, окружающие куб понимают: проход закрыт.

— Нет, нет, нет, — кричит Шрам и указывает на секундомер. — Ещё двадцать пять секунд, милочка.

Я озадачено хмурюсь. Он её не выпускает?

Девушка начинает сильней бить по люку, теребить ногами в стороны, но парень даже не шевелится.

Сначала я ощущаю глупое недоумение: почему он не поможет ей?

Потом мной овладевает паника: она ведь там задохнется!

А затем меня поглощает дикий ужас: заложница разворачивается ко мне лицом, и я понимаю, что это Карина.

Первое, что я делаю — это дико кричу, но мой возглас не услышан. Толпа орет настолько громко, что я теряюсь среди неё, словно спичка среди огромного пожара. Затем меня автоматически тянет к кубу, и я начинаю молотить по нему так сильно, как ненормальная.

— Карина! Карина!

Сестра спускается чуть ниже и замечает меня. Схватившись одной рукой за горло, она вторую прикладывает к стеклу и что-то шепчет.

— Боже мой, — судорожно протягиваю я. — Боже, Карина! Помогите ей! Кто-нибудь!

Последний кислород выходит изо рта моей сестры, и я вижу, как начинает оседать её тело.

— Нет! Карина, нет! Выпустите её!

Я срываюсь с места и непроизвольно несусь по лестнице к Шраму. Он удивленно замирает, и смотрит на меня так, словно видит нечто ненастоящее. Нечто совершенно невообразимое, нереальное.

— Отпусти её! — верещу я и кидаюсь вперед, будто одичавшее животное. — Отпусти! Она умирает! Ей нужен воздух! Открой этот чертов люк! Открой его!

Парень молчит, стоит всё так же без движения, словно статуя. Его бездействие злит меня ещё больше, и тогда я сама нагибаюсь над рычагом и пытаюсь потянуть его на себя. Это оказывается не так просто.

— Прошу, помоги мне! — умоляю я, смотря на Шрама. — Пожалуйста, она же задохнется!

— Ещё тринадцать секунд, — холодно отрезает парень, и меня одолевает такой безумный гнев, что я готова разбить куб собственными руками. — Правила для всех едины.

— Господи. — От безысходности я готова расплакаться. — Ну же! Давай! — я тяну рычаг и одновременно не могу понять, почему он не подчиняется? — Давай же!

Время на исходе. Люк даже не сдвинулся с места, и тогда мой взгляд падает на биту.

Она лежит совсем рядом, в метре от меня. Какое простое и одновременно безумное решение. Неужели выхода из куба нет? Неужели испытание проходил ни тот, кто находился под водой, а тот, кто смотрел на него? Не понимая, что делаю, я хватаю профессиональную тяжелую биту, спрыгиваю с куба и, размахнувшись, ударяю по стеклу.