Триша Телеп: Романтика. Вампиры333333333

— Одиночество. — Пока я не имела об этом понятия, потому что заразилась недавно. К тому же долго была без сознания, но я знала, что такое быть одной. Об остальном мне помог догадаться неожиданно погрустневший взгляд янтарных глаз Люка. Я подумала о чете Шелли и о том, как Мэри не позволила Коннору ее обратить. — Вы тоже заражены. Так?

— Верно. — Рукой он опирался о каминную доску, и я увидела, как пальцы сжались в кулак. — Но я никогда не опущусь до того, чтобы укусить другого человека. Здесь мы клянемся в этом.

— Мы?

— Вернемся к вам. — Идеальный, словно высеченный резцом талантливого скульптора, подбородок указал на меня. — В сущности, вы мертвы. Ваша семья, друзья и коллеги думают, что вы скончались.

— Даже если не видели моего тела?

— Все признаки указывали на похищение и убийство. С вполне логичным последующим выводом.

— Все признаки! Подстроенные улики. Кто на вас работает? Как долго я здесь нахожусь? Где мы, в конце концов?

Я встала и подошла к занавескам за моей спиной, раздвинула их и выглянула в окно. И ахнула от изумления. Оказалось, сейчас вовсе не ночь, как я почему-то решила, а день. Моим глазам предстала дивная линия берега, на которую набегали волны кристально-прозрачной голубой воды.

— Пальмы! Боже мой, куда вы меня привезли?

— Остров. Он наш. Вы находитесь здесь всего два дня.

— Наш? — Прошли два дня моей жизни. И сколько осталось — вечность?

— Нашего общества — Общества по борьбе с развитым гипертеломерным круорзитизом.

— Это то, что у меня? Полное название? Развитой гипертело-трам-пам-пам кру-что-то там такое?

— Гипертеломерный круорзитиз. Да.

— И вы хотите меня вылечить? Для этого мы здесь изолированы от мира? На острове?

— Здесь в нашем распоряжении экспериментальная клиника с новейшим оборудованием. При ней — комфортабельные жилые помещения, пляж только для своих…

Желая его прервать, я сделала нетерпеливый жест рукой:

— Непременно возьму рекламный буклет на обратном пути.

— Вы можете уйти. Пожалуйста, не бойтесь. Все мы находимся здесь по доброй воле. Вам не нужно возвращаться домой, но если таково ваше желание — что поделаешь.

Возвращаться мне не хотелось. Вероятно, он не хуже меня знал, что мне незачем туда рваться. Поэтому я сказала:

— Я всегда мечтала о путешествиях.

— Можно устроить. Я прошу побыть здесь лишь некоторое время. Нам бы хотелось всесторонне обследовать всех зараженных, чтобы знать, нет ли мутации или еще чего-нибудь, что мы могли упустить.

— Что-то такое, что может послужить созданию лекарства?

— Именно так.

На мгновение я задумалась и сказала:

— А если кто-то отказывается лечиться?

— Исцелиться хотят все. — Он смотрел на меня скептически, широко открытыми глазами. — Пусть не сразу, но все к этому приходят. В конце концов.

— В конце концов, — эхом повторила я.

Я понятия не имела, как воспринимать то, кто я теперь, в кого превратилась. Как я могла понять, что хочу исцелиться, пока не осознала, что значит желание?

— Так вы останетесь? На месяц или два?

Мне все равно было некуда идти: ни работы, ни денег, ни удостоверения личности.

— Я останусь. До тех пор, пока не разузнаю о предлагаемых вакансиях и работодателях.

Он взял мою руку, его глаза светились нежностью и теплом.

— Мне очень жаль, Миранда. Теперь вы не сможете преподавать. У вас больше нет документов.

От ужаса у меня даже легкие сжались — перевести дух невозможно.

— А как же все годы в университете?

— Ушли безвозвратно. — Его губы плотно сжались. — Придется забыть прошлое и все начать заново. С чистого листа. Скоро вы узнаете о себе такое, о чем раньше и не помышляли.

Словно желая показать, как это здорово, губы Люка изогнулись в улыбке, которая не затронула глаз. Но меня это заставило усомниться в радужности происходящего…

Я посмотрела в окно, на песок, океан и бесконечную линию горизонта. И подумала о маме, на носу которой красуются старомодные очки; представила себе, как она обращается к отчиму со словами: «Я всегда ей говорила, что это до добра не доведет». Подумала о сестрах, которым, может, станет горько, что я ушла первой, оставив им разборки с матерью. Подумала о своих студентах, смакующих громкий скандал и личность Коннора Блэка, который напал на их неказистую староватую профессоршу, вместо того чтобы выбрать жертву среди них, юных и соблазнительных. Поставят ли им всем автоматом пятерки по ее предмету? Или декан факультета Бет Хинкл примет на себя обязанности и все вернется в привычную колею?