Виктория Шваб - Архив

Я перескакиваю с Оуэна на Хупера.

— Там появился один взрослый…

Уэс вытаращивает глаза.

— Взрослая История? Убийца Хранителей?

Я киваю.

— Мне удалось справиться, но…

Он неправильно истолковывает мой вопрос о других Хранителях.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Куда?

— В Коридоры. Если ты боишься…

— Нет! — рычу я.

— Я могу пойти с тобой, просто чтобы защи…

Я угрожающе поднимаю губку.

— Попробуй только скажи это… — Я готовлюсь обрушить губку ему на голову. Надо отдать ему должное, он уклоняется, не договорив, и только хитро улыбается своей фирменной улыбкой. Тут я чувствую царапанье в кармане джинсов. Отложив губку в сторону, стягиваю перчатки и достаю Архивный листок.

Два имени, Мелани Аллен и Джина Фрит, на месте. Я хмурюсь. Под ними появляется надпись:

Мисс Бишоп, пожалуйста, явитесь в Архив. Р.

Р — это, похоже, Роланд. Уэсли развалился на стуле, вытянув ноги. Я показываю ему листок.

— Вызов? — удивляется он. — Ничего себе!

У меня екает сердце, и на мгновение я чувствую себя наказанной малолетней школьницей, сидящей на продленке. Раздается щелчок громкоговорителя, и меня вызывают в кабинет директора… Но тут я вспоминаю о нашем с Роландом уговоре. Неужели ему удалось найти убитую девушку?!

— Иди, — говорит Уэсли, закатывая рукава и подбирая с прилавка мои перчатки. — Я тебя прикрою.

— А что, если придет мама?

— Рано или поздно мы с ней все равно встретимся. Смирись с этим.

Могу себе представить, что произойдет.

— Иди скорее! — подгоняет он.

— Ты уверен?

Он уже взялся за губку и, склонив голову набок, хитро смотрит на меня. У него в ушах поблескивают сережки. Забавная картинка — парень весь в черном, с ярко-желтыми перчатками на руках хитро улыбается за прилавком.

— Что не так? — Он угрожающе поднимает губку. — Разве не видно с первого взгляда, что я все умею?

Я смеюсь, прячу Архивный лист в карман и шагаю к чулану.

— Вернусь так скоро, как смогу.

В ответ я слышу плеск воды, приглушенные ругательства и звук падающего тела. Пол слишком скользкий от мыла.

— Постарайся хотя бы не убиться, — говорю я и иду к двери.

В приемной Архива мягко шелестит классическая музыка.

За столом сидит Патрик, пытаясь сосредоточиться на работе, а над ним, размахивая ручкой, стоит Роланд. Библиотекарша, с которой мы не знакомы — но я слышала, что ее зовут Бет, — стоит у входа в Атриум и делает какие-то пометки. Шикарные рыжие волосы рассыпаны по спине. Роланд поднимает на меня глаза.

— Мисс Бишоп! — радостно говорит он, роняет ручку на записи Патрика и идет мне навстречу. Болтая о какой-то чепухе, он уводит меня подальше, к неизвестным стеллажам, но стоит нам повернуть за угол и пропасть из поля зрения его коллег, как он становится мрачным и собранным.

— Удалось найти девушку?

— Нет. — Он увлекает меня по коридору и затем вверх по какой-то узкой лестнице. Мы оказываемся в небольшой комнате, оформленной в голубых и золотистых тонах. Здесь приятно пахнет старыми документами. — В нашей ветви нет никого, подходящего под твое описание и названные даты.

— Это невозможно, может, стоило проверить более тщательно…

— Мисс Бишоп, я проверил все что мог, каждого жильца женского пола.

— А может, она там не жила, а просто пришла в гости.

— Если она погибла в Коронадо, ее определили бы в эту ветвь. Но ее здесь нет.

— Я видела все своими глазами.

— Маккензи…

Она просто обязана быть здесь. Если мы не найдем ее, то не найдем и ее убийцу.

— Она существовала. Я видела ее.

— Я в этом не сомневаюсь.

Меня охватывает паника.

— Как можно было стереть ее отовсюду, Роланд? И почему ты позвал меня? Если не сохранилось записей об этой девушке…

— Ее я не нашел, — говорит Роланд, — но я нашел кое-кого другого.

Он пересекает комнату и подходит к одному из ящиков. Открывает его и жестом подзывает меня. Поредевшая шевелюра, небольшое пивное брюшко, истоптанные ботинки… Обычный человек. Старая, но чистая, аккуратная одежда. На лице застыла равнодушная маска — сон смерти.

— Это Маркус Эллинг, — шепчет Роланд.

— И какое отношение он имеет к девушке, что я видела?

— В соответствии с воспоминаниями, он жил на третьем этаже Коронадо с 1950-го до самой своей смерти в 1953-м.

— Он жил там же, где и девушка, и погиб в то же время?

— Это еще не все, — говорит Роланд. — Положи руку ему на грудь.

Я колеблюсь — мне никогда еще не доводилось читать Истории. Ведь это позволено только Библиотекарям. Только они знают, как это правильно делать, а всех нарушителей ждет суровая кара. Но Роланд, похоже, обеспокоен не на шутку, поэтому я подчиняюсь и кладу ладонь на свитер Эллинга. По ощущениям он совершенно такой же, как все остальные Истории. Тихий и пустой.